— Подожди, Николай,— нарушила молчание Зелима Гафурова.— Если нет планетной системы, зачем мы летели?
— Чтобы узнать, дорогая Зелима, что нам здесь делать нечего. Покрутимся пару месяцев, пока нашим астрофизикам не станет все ясно, и домой...
— Шесть лет бесполезного времяпрепровождения...
— Двести сорок, Зелима. Пока ты добиралась сюда, чтобы полюбоваться красным солнцем, мы отстали от науки на сто двадцать лет, пока будешь возвращаться, еще на столько же. Прилетишь, а химии, как таковой, вообще не существует.
— Ну и шутки у тебя, Никишин,— заволновалась Гафурова.
— Ну почему шутки? По долгосрочным прогнозам уже через двести лет будет раскрыта энергетическая сущность кварков и можно будет в физических лабораториях получать любое наперед заданное вещество, минуя химические реакции. Кому будет нужна лишняя наука? Придется тебе переквалифицироваться в историка.
— Николай,— нарочито ленивым голосом заметила Штапова,— перестань нервировать публику, а то у всех голова кругом идет от твоей буйной фантазии.
— Ниночка,— геолог галантно поклонился.— Я реалист, запомните это.
— Тогда я сейчас вызову Варварина, и он прищемит твой не в меру разгулявшийся язык, а Геннадий Петрович своей властью лишит тебя очередной вахты.
— Ниночка, за какие провинности?
— За нарушение психического равновесия научной группы экспедиции.
— Вот это пилюля! — захохотал охотник-разведчик Омелин.— Крой его, Штапова, чтобы он на нас страху не напускал.
— Рано смеетесь, Тихон Арсеньевич,— Никишин невозмутимо откинулся на спинку кресла.— Я еще посмотрю, с каким видом вы будете сдавать в археологический музей свое оружие. То, что вам не придется охотиться, это ясно и ребенку. Вопрос лишь в том, придется ли вообще покидать корабль.
— Ты все-таки напрашиваешься, Никишин,— уже всерьез рассердилась Штапова.
— Я высказываю свое, мнение,— пожал плечами геолог,— и поскольку я окажусь прав, то ваши угрозы, Ниночка, так и останутся угрозами!
Штапова решительно включила прямую связь с рубкой астрофизиков.
— Аркадий Тимофеевич, вынуждена обратиться к вам.
Варварин на экране поднял голову и убрал опустившиеся на лоб волосы.
— Слушаю вас, Нина.
— Люди истомились ожиданием, а тут еще ваш Никишин выдвинул идею, что у этого солнца нет планетной системы.
— Может не быть, Ниночка. Соблюдайте точность в формулировках,— не утерпел Николай.
— Сам-то ты её не очень жалуешь,— съехидничал Куравлев.
— Товарищи,— удивленно протянула Штапова,— отнимаете время!
