Ивлиев бросился догонять Жорку, но задержался возле убитого бандеровца, чтобы вытащить из его подсумка два автоматных рожка. Сколько раз он потом будет жалеть об этом, стискивать зубы, рычать, но изменить уже больше ничего будет нельзя. Рассовывая автоматные рожки с патронами, Василий увидел, как Жорка сунул голову за угол, лихо сплюнул туда, потом, повернувшись, дернул на себя дверь в стене напротив…
— Нет, Жорка! — крикнул он и вскочил на ноги.
Ивлиев хотел еще что-то сказать, жалея, что хоть в двух словах не проинструктировал приятеля, как следует открывать двери, что нельзя соваться вот так неизвестно куда. Но было поздно. Жорка что-то увидел внутри, он даже перехватил автомат, как делают, изготавливаясь к стрельбе. Но почему-то не выстрелил. Зато в ответ раздались три пистолетных выстрела, и Жорка замер на месте, как будто натолкнулся на невидимую стену. Ивлиев бросился к двери, видя, что его приятель падает на бок на подкосившихся ногах, рванул на бегу складной магазин «шмайсера» до щелчка, прижал его к плечу, держа мушку перед глазами, и резко бросил свое тело в дверной проем. Обостренные чувства и рефлексы добавляли скорости движению. Но то, что он увидел внутри, заставило его замереть. Ну, может быть, не настолько, как Жорку, но внутренне Василий опешил, рискуя получить пулю. У стены сидела привязанная к креслу Таня Белецкая. И рядом находился один из бандеровцев, видимо оставленный охранять ее. Ожидая повторного нападения, он одной рукой засовывал в кобуру на ремне «парабеллум», а второй тянулся к автомату, лежавшему на столе. Глаза Ивлиева и Татьяны встретились лишь на миг, но сколько надежды, жажды жизни и готовности бороться за нее увидел Василий в глазах девушки. Они как будто вспыхнули ему навстречу.
Бандеровец обернулся, но схватить автомат не успел, потому что Таня изо всех сил толкнула связанными ногами столик и тот перевернулся. Автомат с грохотом покатился по камням, а бандит уже не успевал выдернуть из кобуры пистолет. Ивлиев короткой очередью свалил его, вбежал в комнату, быстро повернулся вокруг своей оси, не опуская автомата и глядя через прицел, потом снова посмотрел на бандеровца. Тот плевался кровью, хватаясь пальцами за простреленную грудь.
— Васенька… Вася… ты здесь? — сквозь слезы шептала Татьяна.
Не слушая ее, Ивлиев бросился к входной двери и высунул голову в коридор. Шагов и другого шума, говорящего о приближении врага, он не услышал и, вынув нож, присел у ног Татьяны и быстро заговорил:
