На стук в дверь ему никто не ответил. Отгоняя мысли о случившейся беде, Ивлиев потянул дверь, и… она подалась, оказавшись незапертой. Тихо ругаясь, Василий заглянул в квартиру и только теперь услышал характерный утробный храп. Белецкий спал и, видимо, был смертельно пьян. Ивлиев заходил очень осторожно, опасаясь засады. Однако тщательный осмотр помещения показал, что посторонних в квартире нет, а Павел Архипович снова добрался до спиртного. Неужели в борьбе с пьянством Татьяна опустила руки? Но вспомнив, что Татьяну на работе не видели уже больше суток, Ивлиев заподозрил самое скверное. Значит, девушка все это время дома не появлялась.
Василий подошел к окну, осторожно посмотрел на улицу, не показываясь из-за занавесок, и ему совсем не понравилось то, что он увидел. Возле закрытого газетного киоска, уперев локоть в пустой прилавок, покуривал крепкий мужчина. Он гонял окурок папиросы из одного угла рта в другой и внимательно посматривал по сторонам, на подъезд и на окна второго этажа дома. Еще один, держа в руках развернутую газету и делая вид, что читает ее, сидел на низком заборчике ограждения бульвара. Но его глаза больше бегали по улице и по окнам дома, чем упирались в газетные листы.
Дом под наблюдением, и очень хорошо, что Ивлиев не пошел к Белецким просто так. Нет, это не милиция и тем более не НКВД. Пропади оно все пропадом! Василий вернулся к кровати, на которой спал инженер, свесив руку до самого пола. Что-то активизировались бандеровцы с шахтой. Почему? В чем там дело? Запуганный старый инженер, срыв пуска шахты, до этого какие-то интересы на химзаводе. Может, бандеровцы так пытаются каждое предприятие в области остановить, не дать начать работать в полную силу? Надо будет спросить у Горюнова, есть у них такие данные или хотя бы основания полагать, что такое может быть?
— Павел Архипович! Проснитесь! — Ивлиев стал трясти Белецкого, похлопывать его по щекам.
Инженер мычал и вяло крутил головой. Василий принес кружку холодной воды и стал брызгать ему на лицо, растирать грудь. Наконец тот открыл глаза и уставился на Ивлиева мутным взором. С трудом разлепив запекшиеся губы, он попытался что-то сказать. Василий поднес кружку к его губам, и Белецкий стал жадно пить, разливая воду себе на грудь, на постель.
— Ты? — наконец хрипло произнес он. — Пришел? Опять вопросы?
— Да, вопросы, — торопливо заговорил Василий. — И все вопросы срочные. Скажите, Павел Архипович, зачем бандеровцам шахта, зачем им ваши схемы? Немцы — понятно, они хотели шахту запустить. А эти? Вы же знаете, что взорвать шахту, повредить ее довольно легко. Нанести такой ущерб, чтобы ее несколько лет не могли запустить. Так что они хотят?
