— Ничего себе, ты крюк сделал! — осторожно улыбнулась девушка. — Не на тот поезд сел, что ли?
— Да нет, здесь погиб мой земляк, школьный товарищ. Он пропал без вести во время боя. Я хотел найти его могилу или разузнать у местных, как тут проходили бои, может, есть какие-то безымянные могилы, может, находили тела солдат и хоронили после того, как фронт ушел на запад. Могли бы опознать. А потом нарвался на бандитов, документы погибли, меня ранили. Чудом попал в вашу больницу. Теперь вот милиция выясняет обстоятельства утери моего паспорта и готовит документы на замену. Я все нервничал, торопился, а сейчас мне хочется, чтобы мое дело затянулось подольше.
— Что за глупости! — Таня отвела в сторону счастливые глаза.
— Мужчины иногда страшно глупеют, — пожал Василий плечами. — Случается с ними такое.
— Я могла бы поговорить с папой, и он устроил бы тебя на работу. И при деле, и зарплата. Ты же, наверное, все свои сбережения проел в дороге? Тебе в милиции могут дать какую-нибудь справку, для временного трудоустройства? Папа мог бы организовать туда запрос от дирекции шахты.
— Твой папа настолько известный человек в городе? — улыбнулся Василий.
— Ну, что ты говоришь! Хотя, может, и правда. — Татьяна замолчала, а потом снова заговорила об отце: — Знаешь, папа какой-то странный в последнее время. Молчит, глаза прячет. В другие времена я бы подумала, что он провинился в чем-то. Жалко его. Стареет, наверное, а может, влюбился и боится мне признаться. А та женщина против того, чтобы жить с нами, и папа не хочет оставлять меня одну.
— Давно это с ним?
— Примерно с того времени, как это случилось на шахте, когда ему голову разбили.
— Может, он просто переживает за шахту, за свою работу, за людей?
— Может, — вздохнула девушка. — Да только о работе и людях он всегда переживал, а таким стал недавно.
Ивлиев смотрел на прохожих, спешащих по своим делам, и думал, что Таня или права, или сильно ошибается. Но прислушаться к ее мнению надо. Никто так не знает Павла Архиповича Белецкого, как его дочь. Он ведь вполне мог переживать из-за того, что произошло на шахте, о том, что кто-то против ее открытия. Черт, он элементарно мог испугаться и теперь стыдится этого перед дочерью. А может, его мучает что-то другое. То, что он тоже хочет скрыть и что связано с работой шахты. Допрос Белецкого ничего не дал, да и зацепиться там не за что, как сказал Горюнов. Реакция главного инженера на происходящее была нормальной, выше всяких похвал. Возмущенный антисоветскими возгласами, он кинулся в самую гущу событий. Да, что-то странное происходит в душе Таниного отца. Опять Горюнов прав, почувствовал он неладное.
