Пока Василий говорил, ловкие уверенные руки обшарили его карманы, вытаскивая пистолет и запасные обоймы. «Сейчас те, кто обыскивал, равнодушно отойдут в сторону, этот долговязый с коровьими глазами вытащит пистолет и всадит в меня половину обоймы. И оставят меня тут подыхать». Эта мысль была очень яркой и вполне логичной. Что-то произошло, и ему больше не верят.
— Кто приказал, Василий Ильич? — удивленно вскинул брови Кравец. — Кем был отдан приказ? Моим руководством или вашим?
— У нас одно руководство, — заговорил было Василий, но Кравец, доставая из кобуры пистолет, перебил его:
— Разное. Увы, разное.
Больше ждать и испытывать судьбу было некогда. Пока подручные этого местного теоретика и идеолога украинского национализма еще не поняли, что тут произойдет, и не напряжены, надо действовать. И Ивлиев прыгнул вправо. Первый же бандит отпрянул в сторону, но не настолько ловко, чтобы Василий не успел перехватить его автомат на ремне и, почти не снимая с плеча своего врага, дал очередь по другим бандеровцам. Кажется, он в кого-то попал, но грохот стрельбы стал громче, даже над головой запели с тоскливой пронзительностью пули.
Бандеровец сопротивлялся отчаянно, пытаясь сбросить с себя Василия. И эта борьба продлила Ивлиеву жизнь. Ведь в него тоже не решались стрелять, боясь попасть в своего товарища. А потом почему-то никого вокруг не оказалось. Ивлиев сумел захлестнуть ремень автомата противнику за горло и рывком перебросил его через себя, ломая жестким ремнем ему кадык. Но от такого движения упал и сам. А повернув голову, увидел, что Кравец спешит к нему с пистолетом в руке. Пришлось вскакивать на ноги и бежать к насыпи. Зигзагами, зигзагами, уговаривал Василий сам себя. Он пробежал мимо того убитого парня, возле которого лежал немецкий «вальтер». Сейчас все решают мгновения. «Я не буду тебя убивать, Кравец, я прострелю тебе конечности и потащу на себе к своим. Но я тебя возьму… догоняй!»
Падать за пистолетом пришлось на бегу, но Ивлиев удачно ухватил его рукоять, повернулся на бок, и тут же в ногу ему ударило что-то горячее, и ногу пронзила острая боль. Стиснув зубы, Василий поднял пистолет. Грохнул выстрел, и Кравец схватился за левую руку чуть ниже плеча. Ивлиев нажимал и нажимал на курок, но патрон в пистолете был последним. Он хотел встать, когда Кравец, с белым от боли лицом, выпрямился и навел на него ствол. Выстрел! Пуля ударила в плечо, и Василий опрокинулся навзничь. Снова выстрел, и земля полетела в глаза, потому что Кравец промахнулся и пуля не попала в голову. Потом все как-то поплыло в сторону, накрылось белесой тошнотворной пеленой. «Он ведь убьет меня», — промелькнула последняя мысль.
