Отдышаться и дать отдохнуть телу, особенно рукам и ногам, Ивлиев устроился в небольшой нише. В штреке было относительно светло. Здесь работало освещение, что уже о многом говорило. Здесь велись какие-то работы или просто находились с какой-то неизвестной целью люди. Выработка тянулась двумя тоннелями. В правом были проложены рельсы.
Тоннель был не очень широким. Освещался он противовзрывными фонарями в герметичных плафонах, подвешенных через каждые метров десять. Не проспект, конечно, но ноги и голову сберечь можно. А еще с правой стороны виднелись какие-то темные ниши в стене. То ли они выдолблены, чтобы человек мог спрятаться туда во время схода с рельсов вагонеток, во время аварий, то ли там еще что-то. Ивлиев поднялся и пошел вдоль правой стены.
Вот и ствол подъемника. Ага, напротив на каменной стене жирно намалевана цифра «5». Все правильно, пятый штрек. Про него говорил Белецкий. Что-то с шумом треснуло, и покатились камушки. Василий тут же присел у пустой вагонетки, сжав в руке пистолет. Камни сыпались из-под бревен крепежа. Видимо, тут такое часто бывает, проседает порода. Он подумал, что второй раз лезть под землю, когда уже один раз чуть не погиб, глупо. Если представить, какая толща породы над головой, то… Ивлиев помотал головой, отгоняя эти панические мысли.
Осторожно двинулся вдоль стены, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Вот и первая ниша, которую он увидел, как только вошел в тоннель. Ржавые железные двери чуть прикрыты, на дверях символ высокого напряжения. Старая щитовая, подумал он и заглянул внутрь. Небольшая камера, площадью не более четырех квадратных метров и высотой метра в два с половиной, была полностью заставлена деревянными ящиками. Что за чертовщина? Ивлиев зажег фонарик и увидел нанесенные на ящики черные, хорошо ему знакомые еще с фронта эмблемы. Немецкий орел с распростертыми крыльями, который держит в лапах круг из стилизованных листьев со свастикой внутри. Символ Третьего рейха. И зловещая надпись: «Packkiste Nr. 14 Sprengbüchse 24». Каждый такой ящик содержал 70 килограммовых тротиловых шашек.
— Мама моя родная! — прошептал Василий. — Это для чего же здесь столько! Этим количеством можно взорвать и обрушить тоннель так, что его вовек не расчистить. Конец штреку.
Он пошел дальше, следующая ниша через десять метров оказалась просто нишей, выдолбленной в горной породе. Она тоже была заполнена ящиками «Sprengbüchse 02/24». Трехкилограммовые заряды, один из самых распространенных немецких инженерных подрывных зарядов. Отверстия под запал заклеены бумажными этикетками с маркировкой о типе и виде запала. Рядом с нишей стояла вагонетка. Ивлиев подошел к ней, поставил ногу на раму и заглянул внутрь. Кроме угольной и каменной пыли он увидел несколько обрывков бумаги и какой-то разбитый темный брусок. Недолго думая, Василий запрыгнул в вагонетку и присел на корточки. Бумажками оказались все те же этикетки, которыми в инженерных тротиловых зарядах заклеивали отверстия под детонаторы. А разломанный брусок был килограммовой тротиловой шашкой, которую раздавили по неосторожности. Ивлиев не сомневался, что вагонетками куда-то в глубь штрека перевозили взрывчатку. А заполненные ниши — только временное складирование.
