Он даже не сглатывает. Его глаза бросают вызов моим, поддразнивая меня сделать следующий ход. Я не настолько глуп, чтобы думать, что смогу сделать больше, чем малейший надрез на его загорелой коже, прежде чем меня нарежет на ленточки его нож, что прижат к моему боку, или успокоит выстрел в затылок из пистолета Люка.
Эти мужики — мои братья, но они знают, на что я способен, и они понимают, что однажды мой Дьявол пробудится, и меня невозможно будет остановить.
Я никогда раньше не направлял своё оружие ни на одного из них, но всё же Коул не выглядит даже чуточку удивлённым, обнаружив себя на острие моего лезвия.
— Она сама предложила, брат, — выдавливает он сквозь сжатые зубы. Все его мускулы собрались в пружину для атаки. Его инстинкты кричат ему обезвредить угрозу, что я несу.
Я знаю этого мужика, я сражался с ним, и он столько всего знает о моих демонах, как и я о его.
— Хорошо, брат, — отвечаю я с большим количеством яда, чем, вероятно, было бы разумным. — Мне насрать на то, что она предложила. Найди другой способ.
Мы в тупике, никто из нас не готов уступить или ослабить свои условия до того, как мягкий голос проносится через комнату в свежем ветерке.
— Это мой выбор. «Королевство» должно пасть, и я хочу стоять босиком на руинах и танцевать на кровавых останках.
Коул ухмыляется, позволяя своему оружию опуститься от моего бока.
— У твоего трофея есть голос, брат. И я верю тому, что она только что сказала, так что убери лезвие от моей яремной вены, пакуй своё дерьмо и будь готов к отправке.
Я глазею на него чуть дольше, мои пальцы подергиваются от необходимости резать, рвать, колоть и наносить удар. Я собираюсь пойти против моих братьев ради женщины, которой, по всей видимости, надоело жить? Женщины, на которую я реально не претендую, ту, которая ничего не значит для меня?
Скошенная трава и солнечный свет в полную силу поражают мои чувства.
Да. Слово шепотом появляется в моём разуме, отвечая на невысказанный вопрос. Да, я завоюю мир ради обеспечения её безопасности, и я разорву любого, кто встанет у меня на пути.
Я делаю глубокий вдох, убираю «Мисси» от его шеи и стремительно перекатываю ею через пальцы, прежде чем вкладываю в ножны на боку.
Размеренным шагом я отступаю, мой мозг борется, чтобы найти сейчас довод и выйти отсюда с пустыми руками.
— Не она, — наконец произношу я, слова звучат практически как умоляющее дребезжание. — Я внедрюсь в «Королевство» и принесу тебе сердце каждого человека, который в него вовлечен, но не с ней в качестве приманки.
