затрепетать зубчатый лист готов.
x x x
Попробуй подыщи для них сравненье:
как будто на ветру они дрожат,
но каждый у Тебя в руке зажат;
у них в глазах восторг и затемненье
полей, которые и в проясненье
недолгим летним ливнем дорожат.
x x x
Они такие тихие. Подобны
они вещам, и в комнатах жилых,
как старые друзья, они беззлобны,
себя движеньем выдать не способны
среди предметов новых и былых.
Хранят они таинственные клады,
которых сами видеть не должны;
над глубиной морской они челны;
они холсты в белильне, где награды
другой не будет, кроме белизны.
x x x
Взгляни на жизнь их беспокойных ног;
как звери, по земле они петляли,
и снег, и камень след в них оставляли,
зато луга скитальцев исцеляли,
среди которых каждый одинок.
Их боль - наследье той великой боли,
которую по собственной вине
ничтожным горем люди побороли;
траву и острый камень поневоле
любить привыкли те, кто в чистом поле
скитаются, как пальцы по струне.
x x x
Их руки схожи с женскими руками;
гнет материнства нежные несут,
как птицы, побывав под облаками,
вьют гнезда, неизменные веками;
их руки - освежающий сосуд.
x x x
Их губы словно губы, что прильнули
к другой груди, в которой потонули,
так что без этой плоти жизни нет,
как будто в ней одной премудрый свет
со всеми в мире формами замкнули
они, подобье, камень и предмет.
x x x
А голос их издалека царит,
привержен солнцу и стихийным силам,
лесам дремучим слышен и могилам,
во сне заговоривший с Даниилом,
о море неумолчно говорит.
x x x
И спят они, когда Первоначало
их восприемлет в царствии своем,
чтобы раздать потом, как хлеб голодным,
глухим ночам и зорям путеводным;
они как дождь, в котором зазвучало
земное лоно, щедрый чернозем.
Прозванье - шрам, и не оставит время
у них на теле этого рубца;
для вечности их тело - только семя,
чтобы Тебе рождаться без конца.
x x x
Их тело как жених, который сам
не ведает границ родного дола,
где странствует в окрестностях престола
ручей, прекрасным родственный вещам;
но в стройности самой залог раскола
и слабости от многих женщин там,
где в дебрях движет мощь драконом пола
и в ожиданье тихом дремлет срам.
x x x
И в будущем, поверь, они пролягут,
преодолев границы наших дней,
и от лесных не отличаясь ягод,
покроют землю сладостью своей.
И под дождем осенним не растаяв,
без крыши должен выстоять их род,
источник всех на свете урожаев,
тысячекратно приносящий плод.
Пусть будут времена еще суровей,
пусть государства гибнут в кабале,
