чудес. Чудеса просты.
Я знаю, что миг,
знаю, что век
это не Ты.
Той суеты не жаль.
Знаю: грядет закон.
С каждым столетьем он
явственней нам.
x x x
Уронишь что-нибудь - и вот
вещица легкая с балкона
летит, подвластная закону,
влияющему неуклонно
на каждый камень и корону,
летит - и в центр земли падет.
Любая вещь одарена
стремленьем к долгому полету
любой цветок, любая нота,
любой малыш во время сна.
Лишь мы - во власти притязаний
бежим из строгих сочетаний,
свободы алчем, пустоты.
А надо бы в густом тумане
подняться тихо, как персты.
А надо бы, ища друг друга,
войти в глухую колею;
а кто не вынесет испуга
он тотчас выпадет из круга
и проклянет судьбу свою.
У вещи надо поучиться
и, как дитя, не знать забот;
кто к Богу в сердце постучится,
от Бога больше не уйдет.
Что может ровная тропа дать?
Повсюду - тяжести печать.
Нам надо научиться _падать_,
тогда научимся летать.
(И ангелы ведь не летят.
И серафимы тяжелы.
Кольцо тесней вкруг Бога сдвинув,
руины птиц, ряды пингвинов,
сидят они, полны забот...)
x x x
Печали хочешь. Опустили
мы лица. Ты - на дне пруда.
Вот так мечтатели грустили,
лишась покоя навсегда.
Вот так крестьяне возле трупа
над мертвым сыном слезы льют,
и суть, как свечка, брезжит скупо:
великое владычит тут.
Кто в первый раз Тебя узнал,
тому мешает шум и свет.
К земле пригнувшись, ищет след
и сразу до смерти устал.
Лишь позже, через много лет,
он приближается к природе;
запомнив тысячи примет,
он зрит Тебя на небосводе,
и на привале, и в походе,
но это - след, Тебя там нет.
Ты от него невдалеке,
Твои шаги он слышит: гулко.
Ты так чудесен, как прогулка
на тихой лодке по реке.
Но скоро берега не станет
лишь небо грозное настанет,
лишь чащи спящие встают.
И деревушки промелькнут,
растаяв, как заря Господня,
и как Вчера, и как Сегодня,
и как все то, что видим тут.
Но будут на пути всегда
вставать большие города
и плыть навстречу вереницей
на крыльях спущенных, как птицы.
Но где ни города, ни веси,
туда и ты свой путь держи.
Ты слышал кое-что о лесе,
и здесь ты лодку привяжи.
Здесь ждут тебя лихие кони
живые, быстрые, как ртуть,
и, как спасаясь от погони,
отыщут сами верный путь.
x x x
Последний дом деревни станет так,
как будто он - последний дом земли.
Дорога потеряется вдали,
ныряя то за горку, то в овраг.
Дорога - только мостик через тьму,
и страшно в полночь выйти одному:
две дали подступили с двух сторон.
И кто уходит все-таки - тому
идти всю ночь, а может, умер он.
