Но дерзостью моей не посчитай
и гневным светом из очей не брызни,
когда, переступая через край,
скажу: мы все ведем чужие жизни.
Случайны судьбы, лица, дни, заботы,
сомненья, страхи, мелкие щедроты,
все перепутано, подменено
мы только маски, лиц нам не дано.
Я думаю, сокровища лежат
на кладбищах, где жизни без отрады
таят никем не найденные клады
доспехи, и короны, и наряды
никто не надевает свой наряд,
подняться бы, заговорить им надо,
но не восстанут, не заговорят.
И вечером, когда в груди теснится
мечта уйти неведомо куда,
я знаю: все пути ведут туда,
где мертвое сокровище таится.
Там нет деревьев, местность там ровна,
и лишь одна высокая стена
окружит это место, как темницу;
но вся она - тяжелые ворота,
ряды решеток без числа и счета,
но вся она людьми возведена.
x x x
И все-таки, хоть наша жизнь течет
тесна и ненавистна нам самим,
есть чудо - мы его не объясним,
но чувствуем: _любая жизнь живет_.
Живет, но кто? Не вещи ли живут
несыгранной мелодией минут,
как в тело арфы, втиснуты в закат?
Не ветры ли, что над рекой шумят?
Деревья ли в своей осенней дрожи?
Одни цветы, а может, травы тоже?
Живет, быть может, тихо старясь, сад?
Иль птицы, что загадочно летят,
иль звери, что бегут? Живет, но кто же?
А может быть, Ты Сам живешь, о Боже?
x x x
Ты, старец, держишь не державу,
а молот в жилистой руке.
Ты сам, кузнец, - глухой и ржавый,
как корка жара на бруске.
Ты песня лет, Ты Боже правый,
Ты трудишься невдалеке.
Воскресный отдых позабыт.
Неважно, купят иль не купят,
кузнец умрет, но не отступит,
покуда меч не заблестит.
Когда, на фабрике и в штольне
закончив труд, вздохнем привольней,
услышим: с каждой колокольни
над нами молот Твой стучит.
Ты не желаешь на попятный
умелец, мастер всей земли,
Тот незнакомый, непонятный,
о Ком то сбивчиво, то внятно
по свету слухи поползли.
x x x
Ползут за слухами сомненья:
мол, бытие Твое притворно.
Увы! мечтатели упорно
не верят внутреннему зренью.
Им нужно светопреставленье,
иначе верить не хотят.
И Ты от них отводишь взгляд.
Горы свернуть было б делом несложным
в знак Твоей правоты.
Но безразличен Ты
к безбожным.
Ты не станешь тягаться с заблудшим
на весах суеты.
Ведь безразличен Ты
и к лучшим.
К выспрашивающим безразличен Ты.
Свои черты
откроешь вынашивающим.
x x x
Вопрошают Тебя - искушают Тебя.
А тот, кто находит, - сводит Тебя
к цвету и жесту.
Я же Тебя объемлю,
как землю, - в горсти.
В мою землю
растет она!
врасти!
Я не хочу от Тебя никаких
