Мокеич погладил ложе автомата, снял снова фуражку и повторил:
— Еще раз спасибо за доверие, товарищи разведчики.
В поздних сумерках Мокеич вывел их к опушке, повернул вправо и пошел вдоль нее до глубокого и широкого оврага.
На краю оврага он остановился.
— До ночи надо бы подождать здесь.
— В какой стороне Григорьевка? — спросил Никольский.
— Правее.
— Далеко?
— Верст семь будет, — уверенно ответил Мокеич.
— Как, Коля?
— Примерно столько, — ответил Батраков. — Если карта не врет. — Он поднял руку. — Слышите?
— Танки, — сказал Кедров.
— Может, и тягачи, — сказал Батраков. — Начались их тылы.
— Так-с, — протянул Никольский.
Все помолчали.
— Переждем здесь до ночи? — потом спросил Тарасов.
— Сколько до наших, как думаешь? — спросил Кедров Батракова.
— Не меньше, чем километров пять, — помедлив, ответил Батраков.
— Вот бы нащупать их стык, — сказал Никольский.
— Как его нащупаешь? — сказал Тарасов.
Все снова помолчали.
— Подождем здесь до ночи, — сказал Кедров.
Бадяга понюхал воздух.
— Дождем пахнет.
— Я и жду дождя, — сказал Мокеич. — Дождь нам на руку.
— Еще как бы на руку, — сказал возбужденно Песковой.
— Будет ли дождь? — спросил Никольский.
— По всем приметам — должен. Сильно парило, и нога сигналит цельную неделю. — Мокеич пошевелил хромой йогой.
— Время у нас есть, переждем здесь до ночи, — сказал Батраков.
— А может, в овраге? — спросил Мокеич.
— Там сыро, дедушка, — сказал Женька.
— И то верно, — согласился Мокеич, — Мы еще поверху с полверсты пройдем, а там спустимся.
Все, кроме пленного и Кедрова, сели. Пленный постоял, потом снял мешок и, помедлив, сделал осторожный шаг в сторону.
Кедров щелкнул предохранителем.
— Мне надо оправиться, — сказал пленный.
— Пошли, — сказал Кедров.
Батраков встал и пошел вместе с Кедровым.
Когда они вернулись, Песковой спросил:
— Может, поедим?
Они быстро и без особой охоты поели, Мокеич своим и Женькиным ремнями связал пленному руки и ноги, сел неподалеку от него, остальные легли и дремали, пока не ударил далекий и глухой гром. Тогда они нервно поднялись, вышли на опушку и стали смотреть в небо. В небе, свисая к земле черными лохмами, шли низкие тучи. Их подгонял напряженный ветер, он гнал тучи из края в край. Кривые ветвистые молнии разламывали небо. В небе грохотало и трескалось, потом оно лопнуло, и из него хлынули струи.
Они стояли под этими струями и радовались.
— Повезло, — сказал Батраков Кедрову.
— Да.
— Проскочим! Проскочим! — говорил Песковой пританцовывая. — Под такую симфонию батальон провести можно — на два шага ничего не слышно.
