. Проблема в том, что, имея много тайн и секретов, хранящихся в его сознании, человек может чувствовать себя не слишком порядочным, и это порой вызывает у него неясное, но стойкое и мучительное чувство, что он не только имеет секреты, но и живет во лжи.
Журналист Чарльз Блоу описывает это чувство в своих мемуарах, рассказывая, как ему удавалось вести себя как обычно после того, как он ребенком подвергся сексуальному насилию со стороны родственника: «Мне пришлось выучить самый полезный и опасный урок из всех, какие только может выучить очень сильно обиженный ребенок: мне пришлось научиться лгать самому себе… В маленьком доме нигде не спрячешься. Мне пришлось соорудить пространство в пространстве, безопасное место где-то в глубине своего сознания, за видением и перед знанием… Так же с секретами поступали люди в нашем городке и нашей семье. Неважно, что это было — ни слова об этом. И ни к чему хорошему подобное зажимание голоса в тиски привести не могло»[166]. Блоу не мог чувствовать себя в безопасности в своем доме, поэтому выживал, найдя в собственном сознании уголок безопасности, отстранившись от знания того, что с ним случилось. Он говорит, что научился «лгать самому себе», но на самом деле то, что так красиво описывает журналист, не что иное, как путаница, которая возникает у детей и взрослых, когда секреты, ложь и незнание сваливаются в кучу.
* * *
Но вернемся в Калифорнию 1976 года. Той осенью дети из похищенного террористами автобуса вернулись в школу, и большинство из них учились ничуть не хуже[167], чем до этого страшного происшествия. Однако многие ребята думали и фантазировали о том, как в следующий раз будут в такой ситуации героями или, точнее, большими героями[168], чем во время первого похищения. И самое страшное, об их фантазиях практически никто не знал. Они представляли себе сюжеты мести или успешного побега на случай, если когда-либо опять столкнутся с похитителями. Некоторые тайно готовились к этому, усиленно занимаясь спортом и даже упражняясь в применении оружия, чтобы в будущем дать более решительный отпор, то есть мобилизовать реакцию «бей или беги», которой они не смогли в полной мере воспользоваться в тот летний день. Пусть и тайно, многие из них считали похищение своей историей происхождения, хоть и предпочитали не вспоминать о нем. Любопытно, что позже в том же году одного из мальчиков из автобуса узнали в Диснейленде, и кто-то из любопытных посетителей спросил, не был ли в числе похищенных учеников. И что, как вы думаете, он ответил?
