. То же самое относится к Эмили. Девочка никогда не говорила о том, что ее отец пьет, с друзьями в школе, и впоследствии ни разу ни словом не обмолвилась об этом ни приятелям, ни даже мужчине, с которым в свои двадцать с небольшим прожила более двух лет. Она поступала так скорее автоматически, чем намеренно, потому что и сама почти никогда не думала о том, что ее отец алкоголик. Но опыт детства хранился в глубинах ее сознания и очень сильно влиял на нее. Например, когда однажды девушка заметила, что от юноши, с которым она встречалась, пахнет, как от отца, — а от него пахло виски, — она сразу прекратила с ним отношения. А еще она предпочитала проводить каникулы в чужих домах, а не ездить к родителям. Однажды Эмили привезла своего бойфренда знакомится с семьей и безотчетно нашла причины заночевать у друга; они только один раз пришли в отцовский дом, и то на завтрак. Эмили не помнит, сознательно ли принимала решение держаться от отца подальше и нарочно ли планировала встретиться с ним пораньше, пока он еще не успел напиться. Она так долго на цыпочках обходила слона и в своей гостиной, и в собственном разуме, что к началу взрослой жизни очень многое в ее жизни и решениях происходило и делалось по привычке, в буквальном смысле без слов. Говорить с кем-то, и даже с собой, об алкоголизме отца, по словам Эмили, просто никогда не приходило ей в голову.
Вот так у людей появляются секреты, которых не должно быть. Скелеты в шкафу. Мусор, заметенный под ковер. Место, где закопан труп. Мы думаем об этих скелетах, мусоре и трупах как об информации, которую умышленно, тактически скрываем от других, хотя иногда, а, возможно, и обычно, храним свои секреты автоматически и по целому ряду причин[164]. Страх лишает нас дара речи. Из-за отсутствия четких представлений мы остаемся без слов. Люди, окружающие нас, намекают нам или даже настаивают на том, что о некоторых вещах лучше не говорить. Надо сказать, сверхнормальные люди редко стараются скрыть что-то намеренно, и потом, гораздо позже, понимают, что многое держали в секрете не только от окружающих, но и от самих себя. Достоевский предельно четко описал это в повести «Записки из подполья»: «Есть в воспоминаниях всякого человека такие вещи, которые он открывает не всем, а разве только друзьям. Есть и такие, которые он и друзьям не откроет, а разве только себе самому, да и то под секретом. Но есть, наконец, и такие, которые даже и себе человек открывать боится, и таких вещей у всякого порядочного человека довольно-таки накопится»
