– У вас прихогенные неэпилептические приступы.
– Вы что, хотите сказать, я псих?!
– Вовсе нет.
– И как, по-вашему, я сообщу об этом начальству?
– Просто скажите о судорогах. Не вдавайтесь в конкретику.
– Они затребуют официальный документ из больницы.
– Я не буду писать подробности, это останется только между нами.
Затем пациент направляется к психотерапевту. Спустя какое-то время он приходит ко мне на повторный прием.
– Врач сказал, что такие припадки называются диссоциативными. Вы что, сразу не могли сказать?
За годы моей практики название менялось не раз. Сперва долгое время они определялись как «псевдоэпилептические». «Псевдо» – значит ложный или мнимый. Разве можно признаться в таком диагнозе любимому человеку или боссу? Сейчас мы чаще говорим «неэпилептические приступы». Однако по моему опыту, это определение слишком размыто, пациент часто остается с ощущением, будто ему и вовсе не поставили диагноз.
Поэтому я изначально предпочитала термин «психогенные неэпилептические приступы». Он делает акцент на психологической природе судорог. Если пациенту удается принять эту мысль, вероятность полного выздоровления возрастает во много раз. Однако последнее время я все чаще сталкиваюсь с тем, что слово «психогенный» приобретает уничижительный оттенок, поэтому сейчас вместо него говорю «диссоциативный». Это понятие скорее описательное, а не оценочное, в нем нет негативного подтекста. Правда, использую я его с определенной долей осторожности. Оно позволяет пациенту скрыть свой диагноз от других и от себя самого. Психотерапевты и неврологи видят заложенный в нем смысл, обычные люди – нет, поэтому они рискуют укрепиться в уверенности, что их болезнь – физического плана. Кому-то слово «диссоциативный» помогает сохранить достоинство, кому-то – отрицать психиатрический диагноз и тем самым усугублять свое состояние.
Наверное, нам стоит не переименовывать болезни, а менять к ним отношение…
Возьмем, к примеру, ипохондрию – еще одну распространенную болезнь с необъяснимыми симптомами.
Дэниэлю было двадцать три года. Он всегда отличался отменным здоровьем, а ко мне обратился из-за головных болей. Он описывал их как несильное покалывание в районе затылка – словно «внутри под черепом кто-то кусает». Боль не отвлекала Дэниэля от повседневных занятий, он даже не просил обезболивающего, просто волновался о здоровье, потому что недавно один его знакомый умер от внезапного кровоизлияния в мозг.
