У витрин комфортабельных магазинов на Лейпцигерштрассе, Курфюрстендам и отелей на Унтер ден Линден, где вывешивались карты Польши, я видел, как многие берлинцы с любопытством следили за продвижением немецких войск по польской территории, отмечаемым маленькими флажками со свастикой. Смешиваясь с толпой, я напрасно ожидал, что хоть кто-нибудь из берлинцев выскажет слова осуждения гитлеровского разбоя на польской земле, в защиту польских женщин и детей, умиравших в осажденной Варшаве.
Все это невольно заставляло задумываться над тем, на какой опасный путь толкают гитлеровцы весь немецкий народ.
Каждый день в министерстве пропаганды на пресс-конференциях один из геббельсовских чиновников зачитывал журналистам военную сводку, которая свидетельствовала о быстром продвижении германских войск в глубь польской территории. Но даже немецкие газеты не могли скрывать героического сопротивления польских солдат и справедливо отмечали бездарность тех польских военных руководителей, которые возглавляли в то время польскую армию. Командование панской Польши по существу не принимало никаких оборонительных мер против гитлеровской Германии, которая уже долгое время осуществляла почти открытые антипольские военные мероприятия. Первые дни боев показали, что польская армия имела на вооружении старое оружие, танков и самолетов было очень мало. Правящие круги Польши во главе с Пилсудским продолжали до самой последней минуты надеяться на союз с Гитлером против СССР, предавая таким образом интересы своей страны.
Уже после первых дней сражений для всех стало ясно, что война для Польши проиграна. 6 сентября из Варшавы сбежало правительство, хотя город продолжал героически сопротивляться. Немцы обрушивали на Варшаву ежедневно тонны металла, угрожая смести ее с лица земли. В городе оставались иностранные миссии, в том числе и советские дипломаты. На весь мир немцы подняли крик о «коварстве» поляков, которые якобы не желают выпускать иностранцев из Варшавы, и, приняв позу «благодетелей», сидя с пушками у ворот Варшавы, занялись «разрешением» этой проблемы. Через несколько дней гитлеровцы возвестили миру о своей «спасительной миссии». Циничность этого жеста превосходила всякие границы.
Через 18 дней после начала войны гитлеровцы захватили Польшу. Ряд территорий Польши приказом Гитлера был присоединен непосредственно к Германии (Верхняя Силезия, Вертегау, Данцигский коридор), остальная часть территории Польши объявлялась Польским генерал-губернаторством. На пост генерал-губернатора Гитлер назначил Франка — председателя академии германского права, который показал себя позднее на этом посту как смертельный враг польского народа, попавшего под тяжелое ярмо гитлеровской оккупации.
