Когда они с Шарлоттой уходили, Елена вдруг остановила их.
— Ян, — окликнула она. Слёзы на ее глазах просохли и на них смотрела прежняя рыжая бестия. — Я не Анна Клевская, и не вижу людей насквозь, но моя профессия — видеть будущие события чуть раньше, чем их начнут предполагать остальные. Так вот, Ян, когда вы начнете играть собственную игру, позовите меня в свою команду. Более преданного союзника вам не найти.
Они сидели у него в комнате и пили чай.
«Вы слишком пристрастились к кофе, Ян, — сказала она, — попробуйте, у чая не меньший потенциал, вам понравится».
Ему действительно нравилось. Он уже сожалел, что сразу не попробовал здешний чай.
Это чай отличался от лагерного еще сильнее, чем отличался от лагерного здешний кофе. А разнообразие сортов в чайном ящичке было куда обширнее, чем кофейное разнообразие. Ян уже предвкушал будущие открытия.
— Всё-таки вы самый обычный человек, — вдруг сказала Анна.
— А что, были сомнения?
— Были Ян, и настолько веские, что Дабл Ви попросил меня исследовать этот вопрос. Я вам уже говорила, что я — специалист по психостатистике?
— Говорили, но я не предполагал, что тоже являюсь вашим подопытным кроликом.
— Наши с вами предметные области немного пересекаются. Только вы имеете дело с чистой, абстрактной математикой, а я — с математикой, наложенной на человеческий мозг. На поведение человека.
— Которое — непредсказуемо.
— Это только так кажется на первый взгляд. На самом деле предсказуемо до такой степени, что я бы могла работать в лагерной концертной бригаде, демонстрируя работникам на спектаклях чудеса телепатии. У человека есть свобода выбора, но выбирает он почему-то всегда только из 3-4 вариантов, заранее известных. И зная хоть немного о человеке или проведя краткое наблюдение, можно всегда точно предсказать, как он поступит. Но вот с вами этот номер не проходит.
— Почему?
— Да потому что, столкнувшись с документом на незнакомом языке, который требует прочесть начальство, Шарлота Бронте пустила бы в ход все свое обаяние, чтобы кто-то из мужчин выполнил за нее эту работу, Ринго Стар доложил бы начальству, что возможности выполнить работу нет, и потребовал бы дополнительных указаний, Рабиндранат Тагор бы догадался, что в библиотеке должен быть учебник этого языка и затребовал бы его — вариантов, как видите немного, всего три. И только Ян Корчак проводит статистический анализ текста и расшифровывает незнакомый ему язык. Не потому, что оказался в безвыходной ситуации, а потому, что ему так удобнее, потому что для него это естественно. Так вот Ян, статистика неумолима, и она достоверно известна. Доложили бы начальству 60%, искали бы помощь 30%, запросили бы учебник 10%. И вам в этой статистике — места нет. Так как вы, поступил бы один из миллиона, из десятков, из сотен миллионов. Эта величина лежит за пределами возможности измерить ее.
