— Сколько тебе лет?
— Столько сколько ты мне дашь.
— Вот как?
— Да, так. Сколько же ты мне дашь?
— Двадцать.
— Прекрасно. Дай ты мне меньше, я бы обиделась.
— Почему?
— Да потому, что не хочу, чтобы меня считали ребенком.
— Конечно же, ты не ребенок. Конечно, нет, иначе что бы мне здесь делать?
— А ты пока ничего и не делаешь. Только вопросы задаешь, интересно почему?
— Просто, чтобы узнать тебя, познакомиться.
— А потом? Допустим, ты познакомишься со мной и узнаешь, что я внучка Мам, тебе-то что от этого?
— Хотя бы то, что я буду знать, что ты внучка Мам и что именно твою бабушку я назвал, старухой.
— А разве она станет моложе, раз ты теперь знаешь, что я ее внучка?
— Это уж совсем другое дело.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Хочу сказать, что теперь я к ней отношусь по-другому. Она стала вроде бы и моей бабушкой.
— Над кем это ты смеешься?
— Да над самим собой, за то, что неуважительно отношусь к пожилым людям.
— По-моему, она первая неуважительно отнеслась к тебе, назвала тебя вором, даже не поинтересовавшись, есть ли у тебя деньги или нет.
— Можно иметь полные карманы денег и все-таки быть вором, разве ты этого не знаешь?
— И воровать гребни на рынке?
— Гребни из слоновой кости, почему бы и нет?
— Да ну тебя, я вижу, ты и впрямь надо мной смеешься.
— Почему?
— Ты же прекрасно знаешь, что гребни, которые мы выдаем за костяные, никакого отношения к слонам не имеют. Некоторые из них действительно сделаны из кости и так похожи на слоновые, что мы спокойно уверяем покупателей, будто они настоящие.
— Знаю, знаю.
— Тогда ты и вправду смеешься надо мной, да?
— Нисколько. Торговля — это всего-навсего заключение сделок, ну соглашение, что ли.
— Как это так?
— Сейчас я тебе объясню: вот подхожу я к тебе и прошу показать мне гребень из слоновой кости. Ты мне даешь гребень и говоришь, что он из слоновой кости. Я соглашаюсь, плачу тебе деньги. Но кто может сказать, что гребень стоит именно столько, сколько ты за него просишь?
— Раз ты платишь значит, ты со мной согласен.
— Вот об этом-то я и говорю: тут дело идет о нашем с тобой согласии, а это и называется соглашением. В самом деле, я мог бы и не взять у тебя гребень и тогда…
— Если ты будешь ходить на рынок и ничего не покупать, чем же мы станем жить?
— Насколько мне известно, покупателей у вас много.
— Конечно, но и торговок целая куча.
— Верно, и я давно удивляюсь, как это вам, рыночным торговкам, удается выкручиваться?
— Иногда удачно…
— Когда попадаются такие простофили, как я.
