Главное, что привлекало внимание и надолго оставалось в памяти посетителей, это внушительная статуя того, кого было считать «Основателем нации». В разговорах, правда, его называли просто Доктром. Статуя стояла перед зданием парламента лицом к морю. Выполненная с большим вкусом и простотой, она изображала Доктора во весь рост, только примерно в полтора раза выше. Бронзовый Доктор стоял на мраморном пьедестале в простой национальной одежде, как бы застыв на ходу, с протянутой кверху рукой, а другой рукой опирался на палку. Эта палка стала уже легендарной и казалось отличительной чертой Доктора, даже граф Эдинбургский отметил, что премьер-министр никогда с палкой не расстается.
Доктор стоял в позе пастыря, ведущего свое стадо, или Моисея, шагающего по пустыне во главе израильтян. В благородной позе человека, уверенного в себе и в том, что ничто не сможет ему помешать в осуществлении цели, которую он поставил перед собой, перед страной и перед всеми народами Африки.
На пьедестале металлическими буквами были выложены слова, которыми руководствовался в своей борьбе народ страны, первой в Африке вставшей на путь независимости: «Для меня независимость одной лишь страны — ничто, если не станет свободной вся Африка». На другой стороне цоколя можно было прочесть следующее изречение: «Добейтесь прежде всего политической свободы, все остальное послужит вам наградой!» Над смыслом этих слов, звучавших как пародия на Библию, ломали головы многие духовные лица, неспособные понять, что политическая свобода может тоже считаться священной. Наконец, на третьей стороне цоколя: «Мы предпочитаем жить в нищете, но свободными, чем в изобилии, но рабами».
Напротив парламента, на противоположной стороне Гайд-стрит, находилась большая стоянка машин. А дальше простиралось необъятное море, серое или синее, в зависимости от погоды, со своими капризными волнами и уходящими вдаль, к берегам Европы, судами.
К одиннадцати часам утра демонстранты добрались наконец до здания парламента. По дороге к ним присоединилось столько народу, что Гайд-стрит оказалась полностью перекрытой для движения транспорта. Кое-кто из водителей попытался было проехать по пустырю, отведенному для стоянки машин, но кончилось это тем, что и они вынуждены были повернуть обратно. Нет, решительно демонстрация рыночных торговок не шуточная затея, и вот почему Спио, который прекрасно понимал, что это такое, старался сделать все возможное, дабы предотвратить ее, пусть даже руководили им личные мотивы.
