— Мы могли бы взять восемь — десять тысяч трехтонных грузовиков в месяц. Если невозможно, то согласны были бы взять часть полутора- и двухтонными. Более тяжелые машины нам не нужны — многие наши мосты не очень грузоподъемны…
Итак, пункт за пунктом обсуждали весь «список предметов снабжения».
Список, в общем-то, был внушительным. США и Англия брали на себя обязательство с 1 октября 1941 года по 30 июня 1942 года ежемесячно поставлять в Советский Союз 400 самолетов, 500 танков, 2 тысячи тонн алюминия, зенитные и противотанковые орудия, автомашины, полевые телефонные аппараты, олово, свинец — всего около семидесяти наименований.
Когда завершилось обсуждение и уточнение списка, Сталин пристально посмотрел на Молотова, словно собираясь задать ему какой-то важный вопрос, но ни о чем не спросил и обратился к Гарриману:
— Я полагаю, что эти замечательные результаты наших переговоров должны быть завершены нашим с вами письменным соглашением.
Такое предложение было неожиданным для Гарримана. Его утонченное интеллигентное лицо покрылось румянцем, и он, взглянув на Бивербрука, сбивчиво ответил:
— Господин Сталин, у меня нет полномочий подписывать что-либо… А для получения инструкции из Вашингтона требуется время…
— Это ненужная формальность, — поддержал коллегу Бивербрук. — Ведь соглашение о взаимопомощи между США и Великобританией тоже является неофициальным.
— Вам проще, — настаивал Сталин. — У вас банковские связи, сотрудничество корпораций. Да и конференции на сей счет у вас не было… А кроме того, в нашем документе мы закрепим обязательства Советского Союза о сырьевых поставках Англии.
Гарриман заколебался, но при этом сказал:
— Соединенные Штаты посылали миссию к Чан Кайши и поставляли ему вооружение тоже без подписания какого-либо документа…
— И мы нескольку месяцев назад отправили в Китай самолеты и артиллерию для их борьбы с японцами, — сказал Сталин.
— Как?! — удивился Гарриман. — У вас же с Японией договор о нейтралитете!
— В договоре нет пункта, запрещающего нам отправлять оружие китайцам… Кстати, надо изобретать клин, чтобы вбить его между японцами и немцами, исходя из того, что Япония не терпит какой-либо зависимости. Япония — это ведь не Италия.
Тема переговоров иссякла. Все сошлись на том, что вопрос о трехстороннем письменном соглашении будет решен завтра с Молотовым при участии послов США и Великобритании.
Упоминание о послах неожиданно вызвало разговор, который, как окажется позже, приведет к отзыву из Москвы сэра Стаффорда Крипса и посла США Штейнгардта, а из Вашингтона — советского посла Уманского.
