— А ты руку поднимаешь на уроке?
— Нет.
— А почему?
— И так много кто поднимает. Учительнице есть из кого выбрать.
— Но ты же знаешь ответ?
— Знаю.
— Тогда тоже поднимай руку. Как же тогда учительница узнает, что ты знаешь?
— Мама, она же не глупая. Она же учительница. Она про первый класс все сама знает. Я поднимал руку, один раз, только она меня не спросила.
— Потому что вас много.
— Вот и я тебе говорю про это.
— Так, хватит мне зубы заговаривать. Делай уроки.
— А может, потом?
— Потом будет суп с котом.
— С настоящим?
— Нет, присказка такая.
— А что такое присказка?
В общем, он своего добился. Я полезла в книжный шкаф, нашла книжки и долго рассказывала сыну, что такое пословица, поговорка и присказка. С примерами. Чем одно отличается от другого. Сын слушал и играл в рыцарей.
— Так, все, теперь уроки, — сказала я, когда окончила свою лекцию о народном творчестве.
— Я есть хочу, — жалобно проговорил Вася.
— Ладно, пойдем поедим. А потом за уроки.
Мы ели. Вася даже съел две ненавистные ему котлеты — так сильно ему не хотелось идти делать домашнее задание.
— Все? Наелся?
— А чай с тортиком?
— Вася, ты правда хочешь чай или ты время тянешь?
— Правда хочу. — Ребенок смотрел на меня такими голодными и искренними глазами, что я поверила.
— Что ты не пьешь?
— Горячий.
Я подбавила холодной воды.
— Пей.
— Теперь холодный.
Я поставила кружку в микроволновку.
— Не сладкий.
— Добавь сахар.
— А лимона нет?
Когда я рылась в холодильнике в поисках лимона, до меня дошло, что я стала старой и легковерной.
Потом Вася решил убрать книги с пола и собрать своих рыцарей в коробку. Отмазка сработала. А потом у него иссякла фантазия и он, вздыхая, потягиваясь и подволакивая ногу, сел за стол. Еще минут десять ушло на копание в пенале, затачивание карандашей, открывание и закрывание ручки, игру в баскетбол из-под чупа-чупса. Он включал и выключал лампу, надувал воздушный шарик, смотрел в окно, ковырял в носу, разглядывал то, что наковырял. Потом ему на глаза попались ножницы, и он отстриг ими сначала лист цветной бумаги — по краю, как бахрому, а потом и край тетради по математике.
— Уроки! — призывала я. — Ты так каждый день будешь делать? Давно бы уже закончил.
Потом он написал мне записку, которую можно было читать только с армянским акцентом: «Нибуду нихачу хачу в рыцарев играт».
