Я что – плачу? Прямо здесь, на глазах у толпы? Стиснув зубы, я силой воли остановила слёзы.
Это жгло больнее, чем огонь. Но я была драконом. Я была сильной.
Я заморгала и заставила себя пойти прочь сквозь толпы людей, окунувшись в их болтовню и запахи и не противясь их подавляющей близости.
Я по-прежнему была самым яростным существом в этом городе.
Но взглянуть ещё раз на горы я себе не позволила.
К тому времени, когда я вернулась в «Шоколадное сердце», серое небо потемнело и казалось угольно-чёрным и мрачным, а воздух стал плотным и холодным. Дом был закрыт. Мне пришлось барабанить в запертую дверь, чтобы Марина услышала и впустила меня в тёмное помещение.
К счастью, она ещё не успела подняться по лестнице в свою квартиру. В тёплой кухне горели свечи. Там сидел Хорст и пил шоколад за столом, который притащили сюда из кафе вместе с двумя стульями и листком бумаги. На ней свежими чернилами было выцарапано что-то похожее на рецепт. Когда я вошла вслед за Мариной, Хорст посмотрел на меня, обхватив ладонями наполовину полную фарфоровую чашку.
– Пожалуйста, – произнёс он, – ради всего святого, скажи, что это не ты была той девчонкой, у которой произошла перебранка с одной из помощниц лорд-мэра с применением физической силы.
– «Перебранка»? – Я посмотрела на него, пытаясь понять смысл незнакомого слова. Мой мозг продрог так же, как и тело, наполнившееся серым вечерним туманом.
– Драка, – сухо сказала Марина, сев напротив него. Она подняла со стола свою чашку и спросила:
– Ты хотя бы надавала ей тумаков?
– Нет, – с сожалением сказала я. – Я только ударила её один раз.
– О боже! – Голова Хорста со стуком упала рядом с листом бумаги. – Марина… – простонал он.
– Шш-ш. – Марина посмотрела на меня, прищурившись. Не знаю, что было написано на моём лице, но свою чашку с шоколадом она подвинула ко мне. – Вот, – сказала она. – Судя по твоему виду, тебе это необходимо.
– Ей это необходимо? – промямлил Хорст через стол. – Когда завтра утром прибудут констебли лорд-мэра и арестуют её за беспричинное нападение, и скажут, что это мы велели ей так поступить…
– Они её не арестуют, – резко ответила Марина. – Клянусь тебе, я найду синяк по меньшей мере на одной руке Авантюрины, под уродливыми рукавами её платья. Люди бьют ногой, когда пытаются освободиться, а не напасть. Правда, подмастерье?
Я нахмурилась и села на пол пить шоколад, а мои золотисто-бардовые юбки волнами легли вокруг меня.
– Мои рукава не уродливые, – проворчала я.
