— А что, если магистр Крунчи-Вунчи начнет вспарывать мебель в поисках плана атомной бомбы? — заметил я угрюмо.
— Ну, вот и договорились! — сказал Малруни, хлопнув по столу своей огромной ручищей. — Я знал, что ты не будешь возражать. Если он отобьется от рук, тебе самому решать, что делать.
— Тогда он у меня получит, — сказал я.
— Ох, ох, ох! — Малруни покачал головой и погрозил мне толстым указательным пальцем. — Теперь ты понимаешь, как нелегко с ним мэру в последнее время.
В прихожей возле кабинета шефа я столкнулся с лейтенантом Ханнекером.
— Ты-то мне и нужен, Стэкпоул, — сказал он. — Как зовут того скупщика, который заправляет ломбардом на Первой улице?
— Ты имеешь в виду Чарли Гримма?
— Точно! Помнишь его адрес?
Я нашел пустой конверт в кармане и наспех записал на нем имя и адрес Гримма.
— Все еще ищешь пропавшие драгоценности?
Он кивнул.
— Самое сумасшедшее дело из всех, над которыми мне доводилось работать. Мы даже не знаем, были ли драгоценности, а их розыск просто выводит меня из себя!
— Удачи, — буркнул я.
На следующий день я добрался до квартиры убитой девушки за полчаса до появления юного Оглсби, что позволило мне осмотреться на месте преступления. Я исследовал сейф, где мисс Смит, вероятно, хранила свои драгоценности. Создавалось впечатление, что его вскрыли отверткой.
Буквально за несколько минут до появления автомобиля мэра давно болтавшаяся пуговица оторвалась от моего плаща. Потребовалось несколько минут, чтобы разыскать ее на ковре. Я засунул пуговицу в карман брюк, затем подошел к окну, и в это время у дома остановился автомобиль. Когда дверной звонок задребезжал, я пошел вниз и открыл парадную дверь.
— Я — частный детектив Оглсби, — сказал юнец, небрежно продемонстрировав мне оловянный значок за отворотом своего пиджака. Он опустил портфель и протянул мне маленькую тонкую ладонь.
— Рад видеть вас, Оглсби, — сказал я. — Я — сержант Стэкпоул.
Он зацепил мой мизинец своим, встряхнул три раза нашими руками и, наклонившись ко мне, прошептал:
— Крунчи-Вунчи.
Я, должно быть, выглядел встревоженным.
— Это — секретное рукопожатие, — пояснил он, глядя на меня сквозь стекла очков в черной роговой оправе. — Вы должны сказать пароль.
— Не могу, — сказал я. — Я не член клуба. Я простой городской полицейский.
— О, — сказал он и усмехнулся. Один из передних зубов у него отсутствовал. — Ладно. Это дурацкий клуб — он главным образом для тех, кто мало что смыслит в уголовном расследовании.
