Зубаиров шагнул к палатке. Нет, не следует торопиться, надо поставить не хуже других. На этот раз он все сделает так, что не только Кадермат, но и сам шайтан не повалит. К тому же сюда приедут в гости его Райса и дочурка Ляля. В своем письме жена пишет: «Как только поселитесь на новом месте, я беру отпуск, и мы едем к тебе». Конечно, какие удобства в палатке, но пока лето, дни теплые, на голову не каплет — можно месяцок пожить вместе. А потом возьмет отпуск и поедет к ним в Бугульму — дай сюда еще месяц совместной жизни. Как-никак два месяца в году вместе — это уже не совсем врозь…
Опять появился Кадермат. Хотя Зубаиров и был уверен в прочности палатки, все же струхнул: «Сломает ведь, крысиные усы, это как пить дать».
— Ты уж, Кадермат Имамутдинович, не слишком старайся! — почти заискивающе проговорил он. И так я от всех отстал, а мастер все нее…
— Тем более! — Кадермат обошел палатку вокруг, придирчиво и любовно потрогал тяги, постучал ногтем по тугому полотну.
— Вот это — палатка! На века. И вправду — мастер!
— Знаешь, — радостно и доверительно заговорил Зубаиров. — Ведь жена с дочерью скоро приедут…
Кадермат помрачнел, повернулся и пошел к лесу, тяжело ступая. Есть счастье у кого-то. Жена, дети. К Кадермату никогда никто не приедет…
Сейчас-то Зубаиров понимал, что с Кадерматом происходит, а раньше связывал его мрачную замкнутость с обстановкой на буровой, где вечно было что-нибудь не так. Имамутдинов — опытный кадровик да еще с довоенным техникумовским дипломом — мог сравнивать, он этих скважин пробурил на Кавказе, слава богу.
Фазыл вспоминал, как в первые дни их совместной работы Кадермат жег глазами молодого мастера — и тот терялся, не зная, за что браться, даже руки у него иногда дрожали. Вначале думалось, что Кадермат завидует его молодости и высшему образованию, но нет же! Он оказался добрым советчиком Зубаирова, бурильщиком со стахановской хваткой и не раз при авариях вытаскивал всю бригаду из беды. Мастер Стал во всем доверять ему и на время своего отсутствия оставлял буровую на Кадермата. Просто не хотелось верить, что этот бурильщик-люкс, этот настоящий нефтяник чем-то запятнал себя — в прошлом…
Зубаиров прокопал вокруг палатки канавку для стока дождевой воды и еще раз гордо обошел вокруг, радуясь, словно построил большой дом. Попробовать? Спиной свалился на тугую, натянутую, как барабан, палатку и остался так лежать, смотря в небо… «А Райсе это место должно понравиться, — думал он, наблюдая за облаком, похожим на верблюжонка. — И вправду тут хорошо — красиво, просторно — и скорей бы к работе! Райса позавидовала однажды: тебя, мол, обходят все болезни, потому что вы там живете как на курорте. Тоже мне врач!» Верблюжонок на небе постепенно превращался в старого и грязного двугорбого верблюда, потом на глазах стал сжиматься и уже больше смахивал на черного лохматого медведя.
