В основном их служба состоит из дежурств. Руди прозвал их "ночными сторожами". Но Франца это не пугает. Без конца он упрашивает ребят "смыться" на берег, но они обычно заговаривают о чем-нибудь другом, уклоняясь от ответа. Однако Франц упорен. Вот и сейчас он снова говорит:
- Трусите вы, вот и все! - и уходит.
- Слушай, неужели и правда мы трусим? - спрашивает Руди своего товарища.
Куделек долго думает, прежде чем ответить.
- Да нет, при чем тут "трусить"! Не то это совсем. Я никогда ничего не боялся.
- А тут испугался?
- Нет, но... А ты почему с ним не идешь?
Руди перестает стирать носки. Молча он смотрит в ведро с водой.
- Я бы пошел! Да как подумаешь, что придется столько времени болтать с девчонками... Вот я и не иду.
- А с такой, как Францева Улла, я вообще никуда бы не пошел.
- Это ты! - говорит Руди. - А он с ней целуется.
Куделек пожимает плечами. Руди снова принимается за носки.
- Если бы знать, какие там бывают другие девчонки, я бы, может быть, и пошел. Но только ненадолго. А ты пошел бы?
- С тобой, да! А с Францем неохота!
Суббота. Вечером все боцманы уходят на берег. Остается только боцман постоянной команды Кем - он вахтенный. На борту тихо. Никто не выкрикивает команд, не слышно ни свистков, ни беготни, ни топота.
Франц стоит перед своим шкафчиком. Он пристроил к дверце зеркало, макает кисточку в чашку с горячим кофе и намыливает лицо.
Руди и Куделек лежат на койках и разглядывают потолок.
- Который час? - спрашивает Руди.
У Куделька есть ручные часы, и он отвечает:
- Скоро шесть.
- Три часа еще, - вздыхает Руди.
Куделек вторит ему. Снова оба молчат. Уже решенр, что сегодня они идут с Францем на берег. Бесконечно медленно тянется время.
5
Еще нет девяти, а приятели уже поднимаются на палубу. Здесь светло, хотя солнце уже село. На белые надстройки учебного судна падает красноватый отсвет заката.
За верфями небо словно залито расплавленным железом.
Ребята в одних трусиках крадутся на цыпочках: впереди Франц, затем Куделек, замыкает шествие Руди. У него даже мурашки бегают по коже. На минутку он останавливается и слушает. Но все тихо. Ребята перемахивают через фальшборт и спускаются по веревке вниз к воде. Наверное, эту веревку специально кто-то привязал для таких вылазок.
Вода теплая-теплая в этот июльский вечер. Руди оглядывается на судно. Темной громадой поднимается оно из воды. Руди переворачивается на бок и плывет вслед за товарищами. Он видит их головы в отсвечивающей красным воде, слышит тяжелое дыхание. У якорной цепи он отдыхает. Перехватив ее под водой, Руди чувствует скользкую тину, а высоко над ним к берегу тянутся четыре толстых каната. "По ним-то мы и будем перебираться обратно", - думает Руди и прикидывает: канаты подняты над водой метров на шесть-семь, а то и выше.
