Первым, по словам Эксквемелина, додумался до этого некий Льюис Шотландец, разграбивший Кампече и оставивший от него лишь обгорелые руины. После него на эту стезю ступили англичане Эдуард Мэнсфилд (по другим данным, то был голландец из Кюрасао по фамилии Мансвельд), захвативший испанский остров Санта-Каталина недалеко от Коста-Рики и заставивший нескольких тамошних жителей скрытно провести его головорезов в Картахену, и Джон Дейвис, взявший испанский город посредством ночного десанта с корабля.
Ко времени прибытия Эксквемелина на Антильские острова там уже существовало несколько корпораций пиратов, четко организованных и прекрасно обустроившихся. При всем различии в деталях они облагали несомненным сходством в образе жизни и обычаях, регламентировавшихся своеобразным неписаным сводом законов и установлений - неким вариантом круговой поруки. «Каждый из пиратов, собираясь идти в море, делал то, что считали нужным его товарищи по плаванию», - отмечает Эксквемелин. Если позволительно такое сравнение, в Карибском море была создана единая конфедерация «республик», каждая со своим языком, своим самоуправлением, своим национальным или местным колоритом, - но объединявшаяся чем-то общим, наднациональным, позволявшим всем свободно общаться друг с другом и планировать совместные операции. И именно это общее, эти самозародившиеся и саморазвившиеся законы, сопровождало всякого пирата от экипировки для выхода «на дело» до дележа добычи и возмещений за увечья. Правила флибустьерского общежития были настолько незыблемы и зримы, что сразу бросались в глаза каждому новоприбывшему - такому, как Эксквемелин.
Прежде чем вступить на зыбкую тропу «джентльмена удачи», как именовали себя эти прохвосты, или desperado (отчаянные), как называли их испанцы, каждый должен был взвесить свои возможности и свои желания на весах Фортуны.
Если с этим было все в порядке, будущий пират записывался под начало какого-нибудь атамана и первым делом отправлялся в ближайшую лавочку или обращался к какому-нибудь запасливому собрату на предмет приобретения оружия и патронташа с порохом и тремя десятками пуль: таков был стандарт. Обычно же приобретали пули с большим запасом: «Любимое занятие пиратов - стрельба в цель и чистка оружия», - сообщает Эксквемелин. А порох могли хранить в роге, болтающемся на наплечном ремне: широкая сторона этого рога, через которую его наполняли, закрывалась плотной крышкой или затычкой, а нижняя снабжалась маленькой крышечкой с отжимной пружинкой; нажатие пальца - и струйка пороха стекала в подставленную ладонь.
