«И мертвые стоят в обнимку с особняками…»
Нет, они не стоят, а движутся, движутся прямо на вас по бульвару.
Императрица Сисси с обломком кинжала в груди, смертельно бледным лицом и прекрасными, скульптурно уложенными волосами, Густав Климт, сбрасывающий свой холщовый хитон и обнимающий Адель Блох-Бауэр, тонущую в золотом переливе его красок, Зигмунд Фрейд, разжимающий свои челюсти щипцами и вставляющий в них сигару, молодой Адольф Гитлер в поношенном пальто, с прозрачными глазами, пушистыми усами и папкой своих акварелей, советские солдаты, весело отбирающие велосипед, хлеб, овощи, маргарин и честь у зовущей на помощь девушки, полный круглолицый, слегка пьяноватый человек в котелке, жилетке и с аккордеоном, он выходит прямо на вас из Народного сада, растягивает свой аккордеон и поет сочным, старомодным голосом:
Im grünen Wald von Mayerling
Ein schöner Traum zu Ende ging,
Zwei Herzen liebten sich so sehr
Und schlugen plötzlich nimmermehr.
Он резко сворачивает мехи аккордеона и обращается к вам:
— Господа, что занесло вас в такое время на Рингштрассе? Поедемте лучше в хойриген к нам в Нусдорф. Обещаю вам, не соскучитесь! Карета подана!
Из сумрака выедет коляска, запряженная парой вороных лошадей. И вы уедете с Рингштрассе.
