— Я тоже, — солгала Даша. Солгала с легким сердцем, потому что знала: отец тоже лжет. Нет, по-своему он ее любил и, кажется, даже гордился ею, но предпочитал делать это на солидном расстоянии: находясь рядом, она ему все время мешала. Мешала заниматься делами, мешала отдыхать после рабочего дня, мешала громко, на весь дом, распевать матерные частушки, мешала просаживать деньги в казино, пьянствовать с такими же, как он, плешивыми бронтозаврами и водить домой дорогих валютных девок — словом, мешала всегда и везде.
— Так я перевожу деньги? — осторожно спросил Андрей Васильевич, явно обескураженный столь легкой победой.
— Конечно, — сказала Даша самым легким тоном, на какой была способна. — Благодарю заранее. Пока, папуля.
— Пока, лапуля, — сказал Казаков. — Спасибо, что позвонила.
Даша поспешно нажала кнопку отбоя и некоторое время сидела молча, крепко зажмурившись, стиснув оскаленные зубы и борясь с острым желанием запустить телефоном в зеркало. Остановила ее только мысль о деньгах: такого разговора она все-таки не ожидала. Теперь, похоже, им с Дэном придется экономить на всем подряд. При таких условиях не очень-то пошвыряешься телефонами…
Андрей Васильевич, несомненно, был прав. Даша давно ждала от него чего-нибудь в этом роде, да и как было не ждать? Деньги таяли со скоростью, которая иногда пугала даже ее, никогда не знавшую счета этим никчемным бумажкам! Бездонный кошелек отца всегда был к ее услугам, но на сей раз она, похоже, запустила в него руку чересчур глубоко — так глубоко, что едва не нащупала дно. Это напугало ее по-настоящему и впервые заставило задуматься: а куда, в самом-то деле, деваются деньги? Да еще, как очень верно подметил папуля, в таких неимоверных количествах…
Собственно, искать ответ было ни к чему, Даша и так знала, куда уходят деньги. Их брал Дэн — то есть, не крал, конечно, и ни в коем случае не отбирал, а просто просил, никогда не получая отказа. Даша не видела в таком положении вещей ничего странного или предосудительного. Они с Дэном любили друг друга — любили, а не просто «дружили организмами». При этом Даша была по российским меркам сказочно богата, да и по европейским, коли на то пошло, тоже, а Дэн никогда не скрывал, что не имеет за душой ни гроша и перебивается случайными заработками. С самого первого дня все у них было общее — еда, вино, постель, тела и души. Так как же можно, имея общую душу, делить деньги — это твои, а вот это мои?! Нет, Даша не была наивной дурочкой, она знала, на что порой решаются люди ради денег; знала она и о том, что такое брачный контракт, и о том, что некоторые жены не прочь залезть в кошелек мужа, пока тот спит, а некоторые мужья, изучив привычки своих благоверных, прячут бумажник подальше. Случалось и наоборот, но все эти примеры, с виду пестрые и разнообразные, объединяла одна общая деталь: отсутствие любви.
