Капитан с сержантом переглянулись и усмехнулись.
– Кто спит, тот обедает, – процитировал Терцев фразу, вычитанную в детстве из зарубежных приключенческих романов.
Цапа посмотрел на капитана совсем с расстроенным видом. Вспомнив встречу в Элке, Терцев поинтересовался у Ветлугина:
– А как ты угадал, что та девушка полька?
Насколько Терцев помнил географию, после Сувалок их везли и высадили уже на территории Восточной Пруссии.
Ветлугин улыбнулся с довольным видом:
– Так ведь красивая. Значит, точно славянка.
Сержант поддел локтем Ваську:
– Красивая была девушка? А, Цапа?
– Пожрать бы для начала, – шмыгнул носом минометчик. И закончил вполне резонно: – После этого можно и о девушках поговорить.
Танкисты тихонько хохотнули. Ветлугин с улыбкой развел руками:
– Молодец! Возразить нечего!
– Арис, Арис, – снова с серьезным видом произнес Терцев вслух название городка, в окрестностях которого они, по всей видимости, оказались. – И он же, получается, Ожиш.
– Арис – немецкое название. Ожиш – польское, – неожиданно блеснул знаниями Цаплин. – Эти земли сотни лет кочевали по разным государствам. Тут поляков и немцев вперемежку.
Танкисты уважительно покачали головами. Минометчик уверенно закончил:
– Арис, он же Ожиш, был в Германии. А Сувалки и Августов – в России. Это когда еще все нормально было.
– Это когда же все нормально было? – прищурившись, поинтересовался Ветлугин.
– До 1914 года, – без запинки отвечал Васька.
– Где тебя так учили? – быстро спросил Терцев.
– В школе.
– И где такая школа?
– Город Локоть, – снова потер нос Цаплин. – Брянские мы.
И, чуть смутившись, пояснил:
– Я вот только школу закончил. Потом опять наши пришли и меня в армию забрали.
– Погоди, это ты так при немцах учился? – переглянулись танкисты.
– Да, но только не совсем, – принялся объяснять Цаплин. – К нам немцы в наших краях особо не лезли. Мы там сами управлялись. Но учили интересно. И жили хорошо.
– Давайте спать! – резко оборвал разговор Терцев.
Свалили на пол ветошь, бросили на них шинели и ватник. Проспали до самого утра. Так хорошо они не отдыхали, пожалуй, много месяцев.
Дверь снова громыхнула часов в шесть. Снаружи уже давно рассвело. Под конвоем их вывели во двор. За спиной было здание ангара, в котором располагался каменный чулан. На дворе стояло несколько грузовиков, половина явно неисправных – на приколе. Им разрешили умыться водой из шланга, длинной змеей тянувшегося из соседних ворот. Надо полагать, там находилась автомобильная мойка. Жестом показав, что у них минута, конвоир включил воду. Быстро скинув верхнюю одежду, с наслаждением окатили друг друга из шланга. Благо на летнем солнышке их видавшее виды истрепанное обмундирование сохло почти моментально. Затем охранники уселись рядом с забором завтракать. Когда пленным бросили краюху хлеба, Цапа, прижимая ее к груди и не веря свалившемуся на него счастью, пролепетал:
