— Не знаю, сэр. Должен признаться, сэр, пока подозреваемая спала, я заснул тоже, а когда проснулся, фургона не было, остался от него один бампер с приемником GPS.
— Значит, она или очень умна, или побывала в аварии.
— Согласен, сэр. Что, по-вашему, мне теперь делать?
— Наниматься в ЦРУ, — сказал Джек.
— Привет, это Винсент, есть новости?
— Угу. Рут Пэриш заперла картину в хранилище на таможне Хитроу.
— Значит, мне придется туда проникнуть, — сказала Анна.
— Это может оказаться не так-то легко, — возразила Тина. — Липман вылетает за картиной рано утром, у тебя в запасе всего двадцать четыре часа. — Она подумала и добавила: — У тебя есть еще одна проблема. Липман не верит, что ты погибла.
— С чего он это взял?
— Не знаю, но он все время о тебе спрашивает.
Тина повесила трубку. Анна почувствовала, как на лбу у нее выступила испарина. Она проверила: разговор длился тридцать две секунды.
— Наш «друг» в аэропорту Кеннеди подтвердил вылет в семь двадцать утра, — сообщил Липман. — Но Тину я в известность не поставил.
— Почему? — спросил Фенстон.
— Швейцар в доме Петреску видел, как похожая по описанию на Тину женщина выходила из здания с чемоданом Анны.
Фенстон нахмурился:
— Но из этого следует…
— Вы хотите, чтобы я что-нибудь сделал?
— Что вы имеете в виду? — спросил Фенстон.
— Для начала — устроить прослушку домашнего телефона Тины. Если Петреску с ней на связи, мы будем знать, что она задумывает.
Фенстон не ответил, но его молчание всегда было для Липмана знаком согласия.
«До канадской границы — шесть километров», — объявил указатель. Анна улыбнулась, но за следующим поворотом ее улыбка мигом увяла — ей пришлось остановиться в конце колонны машин, тянувшейся насколько хватало взгляда.
За двадцать минут ее фургон проехал всего сто метров, поравнявшись с заправочной станцией. Анну это решительно не устраивало — она развернулась, пересекла дорогу, проехала мимо бензоколонок и остановилась у дерева за большим щитом с надписью «Автомойка». Вытащила из багажника вещи и пешком пустилась в шестикилометровый путь до границы.
— Я так вам сочувствую, голубушка, — заявил Арнольд Симпсон, глянув через стол на Арабеллу Уэнтворт. Он благосклонно улыбнулся клиентке и положил руки на стол, словно предлагая ей вместе помолиться.
— Не могли бы вы, как наш семейный адвокат, — сказала Арабелла, открыв папку у себя на коленях, — объяснить мне, каким образом мой отец и Виктория умудрились за столь короткое время наделать таких огромных долгов?
