Насчет невротика я, пожалуй, не ошиблась. Но вот до холодов пес не дотянул.
Я приехала к родителям на выходные в конце августа. Дни стояли теплые: мы вытащили на улицу плетеные кресла, завели самовар, оставшийся еще от дедушки, и спокойно пили чай под перезвон мошкары. Что-то показалось мне необычным, и я вдруг поняла: тишина! С соседского участка не доносилось ни лая, ни воя, ставших привычными за летние месяцы.
– А где Зигмунд?
Я ожидала грустного рассказа о кончине бедного спаниеля. Вместо этого родители переглянулись и засмеялись.
– Неужели на охоте? – недоверчиво спросила я.
– Бог с тобой, какой из него охотник. Зато беглец неплохой.
– Беглец?
И родители рассказали, что пару недель назад Зигмунд начал особенно громко выть по ночам, а потом вдруг притих. Как и я, они решили, что собаке вот-вот придет конец. Сосед высмеял их просьбу осмотреть спаниеля. «Жрет за двоих, гадит за пятерых», – сообщил он. И больше они ничего не добились.
Но в одно прекрасное утро их разбудила громкая ругань. Спаниель сделал подкоп – и сбежал. Хозяин поленился глубоко вкапывать в землю стенки вольера. Зигмунд выбрался через лаз и исчез.
Услышав эту новость, я сперва обрадовалась, но затем приуныла. Бедный пес вдалеке от людей, безусловно, издохнет от голода. Или же снова прибьется к деревне, и сосед поймает его и вернет в вольер.
– Да, вот еще какое дело, – неторопливо сказал отец. – Совсем забыли тебе рассказать. Ехали мы тут с твоей мамой на рынок. Смотрим – собака вдоль обочины чешет.
– Какая собака?
– Откуда же нам знать, – сказала мама, безмятежно разливая чай. – Спаниель какой-то. А может, и не спаниель. Мы в породах не разбираемся.
– Это был Зигмунд?!
Родители с совершенно одинаковым недоумением взглянули на меня.
– Нам ведь его не показывали, – кротко сказала мама.
– Мы с ним не знакомы, – подтвердил отец.
– Но на имя «Зигмунд» он не отзывался, – закончила мама.
Родителям было отлично известно, что полным именем спаниеля звали только в первые дни. А затем он стал Гошкой.
– И что вы сделали с этим не-спаниелем? – помолчав, осторожно спросила я.
– К дяде Володе отвезли, на лесопилку. У него как раз старенькая сука недавно умерла.
– Так он теперь на лесопилке?
– Точно. В следующий раз приедешь – можем навестить.
У меня не получилось выбраться на лесопилку ни в том году, ни в следующем. Но от мамы с папой я знаю, что до сих пор у ее владельца живет подобранный на трассе пес, ласковый и дурашливый. Он гоняет кур, грызет ботинки и спит дома на диване. Дядя Володя безбожно балует собаку. Поначалу тот боялся громких окриков, но на него уже давно никто не кричит.
