За несколько дней до казни дед снова поехал на рынок. Вернулся он с парой новых животных. Возможно, ему хватило воображения представить, как он будет наталкиваться взглядом на опустевшие клетки. Или же процесс, закрепленный повторяемостью, лишал убийство кроликов того тягостного смысла, который имело разовое действие. У однократной смерти всегда есть имя. «День, Когда Мы Прикончили Кроликов». Смерть, поставленная на поток, теряла индивидуальность так же как неназванное животное. Растворялась в будничности процедуры.
– Начал за здравие, кончил за упокой, – сказала бабушка, увидев новых обитателей клеток.
Дедушка привычно фыркнул.
Однако ее слова оказались пророческими. Наутро все четверо зверьков выглядели какими-то заторможенными. У них опухли глаза и потекло из носа.
А затем они стремительно передохли один за другим. Их скосил вирус миксоматоза, кроликовая оспа, принесенная, должно быть, теми двумя, которые должны были помочь деду вывести наше домашнее животноводство на другой уровень.
Приехали люди из райцентра, забрали трупики и даже выдали то ли справку, то ли какой-то другой документ, удостоверяющий, что дедову начинанию неоспоримо пришел конец. Мы растерянно стояли перед домом, глядя вслед машине. В ней уезжали наши надежды на предпринимательство, прирост капитала и просто на мясной суп.
– Смертию смерть поправ! – многозначительно заметила бабушка.
И это был первый раз, когда ни один из нас не хмыкнул в ответ. В ее кощунстве скрывалась извращенная правота: кролики погибли, но для нас остались историей о живых кроликах, а не о мертвых. Мы их не убивали.
Дальше потекла обычная летняя жизнь.
Дедушка с неделю ходил озадаченный, точно человек, не совсем понимающий, что он приобрел, а что потерял, но вскоре отвлекся на утепление чердака.
Я завела землеройку и решала задачу ее прокорма.
Младший брат был пойман за свинчиванием катафоток с чужих велосипедов.
Бабушка пекла пироги, на запах которых слетались ошалевшие осы и плясали перед ней в жарком воздухе, как наложницы перед султаном.
Восемь опустевших клеток сожгли за баней.
– А ведь этих кроликов вполне можно было есть, – удрученно заметил дедушка, вычитавший, что миксоматоз для человека не опасен.
На что бабушка заметила, что сытое брюхо к ученью глухо, и никто из нас не нашелся что возразить.
