— Не ценит, это правда, — грустно согласилась я, отступая ещё немножко и мысленно добавляя, что всё ещё впереди. За что ему меня ценить, ведь он меня пока не знает. До улочки оставалось ещё два больших или три обычных шага. Но у меня не получалось их сделать. Вообще никак. Я старательно давила в себе панику.
— Ты не сможешь уйти… останься по-хорошему… оставайся… Будет хорошо… больше никогда не будет боли… Останься… останься…
— Нельзя мне к вам. — Я потрогала рукой невидимую преграду и снова обернулась к фонтану. — Никак нельзя.
— Почему?.. К нам можно любому… Кого обидели… оскорбили… унизили… — Опять запел-зашептал о своём фонтан.
— Так это… Проклятие на мне. Через месяц того… Всё… — грустно поведала я.
Увы, расчёт не оправдался, проклятие фонтан не испугало.
— Не бойся, ничего не бойся… проклятие нестрашно… иди к нам… — Шептали голоса. Голова болела уже не на шутку. И соображала я всё с большим трудом. Хотелось согласиться, чтобы только замолчали, наконец.
— Ну, тогда я пойду элронцу скажу, чтобы в крайнем случае тоже приходил, если дело не выгорит, и вернусь, ладно? — Это был уже жест отчаяния, однако фонтан не на шутку заволновался.
— Элронец… проклятая кровь… уходи… Не возвращайся… Уходи… Забудь… Забудь!!!
Преграда неожиданно исчезла, и я со всех ног рванула к таверне, постепенно замедляя шаг и недоумевая — отчего я так вдруг торопилась… Голова была тяжёлой и какой-то… ватной. И слегка подташнивало. Перегрелась я, что ли?
Шеррайг сидел за тем же столом, где мы обедали, и был весьма хмур и мрачен. Эльфийки рядом не наблюдалось.
— Характерами не сошлись? — я даже не пыталась придать интонации сочувствия и приглушить ехидство, садясь рядом с ним.
— Сошлись, — равнодушно пожал плечами элронец. — Но нам надо уезжать. Мэррой воспользовался порталом. И отнюдь не в сторону дома.
Только сейчас я заметила, что на столе лежит карта. Видимо, Шеррайг продумывал маршрут, пока я… пока я… пока я что? А что я делала-то? Я выбежала тогда из трактира и… и… и всё.
— Шеррайг… — жалобно позвала я. И когда он поднял на меня взгляд, ещё жалобнее добавила, уже чуть не плача. — Со мной что-то не так. Я не помню, где была-а-а-а…
На последнем слове я уже всхлипывала. В моей голове роились мысли, что, может, меня таки отловили инквизиторы, и я теперь половину своей жизни не помню — проверять было страшно.
Шеррайг всмотрелся в меня пристальнее, мелькнули на секунду даже хищные серебристые глаза через наведённый морок обычных человеческих, и выдал:
