На следующий день попросила хозяйку помочь мне определиться хотя бы с последним вопросом.
— Учиться тебе надо, — ответила Ишша. — Учиться владеть своей магией, иначе бед натворить можешь по неопытности.
— А ты меня научишь? — с надеждой снова спросила я.
— Кое-чему научу, конечно, но тебе надо в специальное место ехать учиться. Вот только…
— Что-то не так? — насторожилась я.
— Надо подождать, пока дух в тебе «затворничий» уляжется да перестанет всем направо и налево показывать, насколько сильна в тебе магия, а то ведь «отщепенцы» в покое не оставят, пока не доведут дело до конца. Им ведь на этот раз сила не досталась, злятся, небось, да местность прочёсывают, ищут тебя.
Я испуганно вздрогнула.
— Так что придётся нам с тобой, девочка, вскоре уходить отсюда. Мы ведь не так уж и далеко от той деревеньки. Сегодня мы соберём все травы, что я заготовить успела, а завтра с обеда в путь двинемся. С утра я хотела сходить разведать, что да как. Ты уж из дома не выходи, деревенские в мой дом не заходят, побаиваются, всё-таки оборотень, хоть и знахарка, но с дурости натворить чего могут.
Пообещав, что из дома ни ногой, стала помогать Ишше, собирать высушенные травы в отдельные маленькие мешочки. Работа не тяжёлая, но кропотливая. Закончили мы лишь к вечеру, прервавшись лишь на обед да ужин.
С утра же, едва первые лучи солнца осветили небосклон, Ишша вышла за дверь, ещё раз напомнив, чтобы сидела дома. Я же решила, что раз уж делать нечего подремлю ещё немножко.
Из сладкой дрёмы меня вырвал звук ударившейся о стену резко открытой двери.
— Вот ты где отродье злобное!
Полусонную меня стащили за волосы с кровати и потащили на улицу, босую в одной длинной рубахе на голое тело. Я пыталась ухватиться за руки тащившего меня бородатого дядьки, но силы во мне было ещё мало, а боль стянутых волос застилала слезами глаза.
Тащили меня не долго, отбросив к стене сарая в центре деревни. Поднявшись с колен, глянула на стоящих полукругом жителей, часть из которых смотрела на меня с жалостью а часть с каким-то злобным торжеством.
— Думаешь, спряталась! Ан, нет! Недолго тебе небушко коптить! Скоро придут за тобой! — голосил бородач.
А у меня от страха и голос пропал, к тому же на улице всё ещё было холодно. И если в первые минуты я этого не чувствовала, то сейчас холодный снег обжигал голые ступни, а промозглый ветер забирался под практически вставшую колом рубаху.
— Что молчишь да зыркаешь?! Думала, не узнаем, кто ты такая?!
