— Конечно, — не моргнув, соврал Елисей.
Дормидонт Прасковьевич мазанул по столу кончиком пальца еще раз и взял свежую салфетку.
Поверх отчета Елисея из глубины столешницы проявился бланк Службы охраны здоровья сотрудников. «В результате осмотра Лесаны Катериновны, регистрационный номер 678955, установлено…» Буквы корпоративного шрифта складывались в приговор диагноза: «Приобретенная катаракта, вызванная внешними факторами, в частности — солнечным ионизирующим излучением». Факсимиле главврача Центральной клиники и гербовая печать Компании «Эдем» не позволяли надеяться на ошибку.
Елисею снова стало душно. Он перечитал еще раз.
— Выходит, может быть у нее боязнь темноты, — слова плохо лезли наружу. — Выходит, ошибся я, Дормидонт Прасковьевич?
Начальник Службы контроля скомкал салфетку. Стукнул кулаком по столу и подался вперед.
— Ты работу свою любишь, Елисей Аристархович? — прорычал он, вскочил, перегнулся через стол и навис над Елисеем. — Или зря у нас хлеб жрешь? Я тебя из Седьмого округа тоже зря перетащил? — брызгая слюной, бесновался начальник. — За забор захотел? Ты чего тут мелешь?
Елисей все больше вжимался спиной в кресло. Таким он своего шефа за девять лет работы в Четвертом округе не видел ни разу.
— Ты же мой лучший контролер! Я письма рекомендательные писать собирался! Ты куда смотрел, паскудник? Ты сюда, сюда вот, — Дормидонт Прасковьевич увеличил на полстолешницы бланк и грохнул в район печати кулаком, так что взвизгнул пластик, — посмотри!
Елисей отер рукавом пиджака начальничью слюну со щеки и глянул куда велено.
Дата под врачебным заключением была вчерашняя.
— Ты мне врать еще будешь, курва?! — замахнулся Дормидонт Прасковьевич. — Смотрел он медкарту! Ее позавчера не было еще!
Одной капсулы бензо для сегодняшней встречи явно оказалось мало. Елисей почувствовал, как у него начали неметь губы.
— Но это только начало истории, — оскалился шеф и стал похож на псину из-за Стены. — Я уж не знаю, кто эту лярву, мать ее, надоумил, явно кто-то из профсоюза, но она вчера два письма отправила. Первое — в Службу демографического развития, а второе — Генеральному!
Слова начальника с трудом пробивались сквозь звон в ушах. Смысл их доходил до Елисея еще натужнее.
— Все как надо, через Канцелярию зарегистрировала, составлены — не придерешься. Грамотная, холера! — продолжал рычать Дормидонт Прасковьевич. — В Демографию пишет, мол, готова на повторное оплодотворение. А Генеральному — в рамках социальной политики Компании прошу разрешить проведение операции по замене хрусталика на интраокулярную линзу для моей дочери. Из Демографии на радостях подсуетились, и оба письма на стол к Самому. А тот возьми и отпиши — «В работу»!
