– Конечно, – не моргнув, соврал Елисей.
Дормидонт Прасковьевич мазанул по столу кончиком пальца еще раз и взял свежую салфетку.
Поверх отчета Елисея из глубины столешницы проявился бланк Службы охраны здоровья сотрудников. «В результате осмотра Лесаны Катериновны, регистрационный номер 678955, установлено…» Буквы корпоративного шрифта складывались в приговор диагноза: «Приобретенная катаракта, вызванная внешними факторами, в частности – солнечным ионизирующим излучением». Факсимиле главврача Центральной клиники и гербовая печать Компании «Эдем» не позволяли надеяться на ошибку.
Елисею снова стало душно. Он перечитал еще раз.
– Выходит, может быть у нее боязнь темноты, – слова плохо лезли наружу. – Выходит, ошибся я, Дормидонт Прасковьевич?
Начальник Службы контроля скомкал салфетку. Стукнул кулаком по столу и подался вперед.
– Ты работу свою любишь, Елисей Аристархович? – прорычал он, вскочил, перегнулся через стол и навис над Елисеем. – Или зря у нас хлеб жрешь? Я тебя из Седьмого округа тоже зря перетащил? – брызгая слюной, бесновался начальник. – За забор захотел? Ты чего тут мелешь?
Елисей все больше вжимался спиной в кресло. Таким он своего шефа за девять лет работы в Четвертом округе не видел ни разу.
– Ты же мой лучший контролер! Я письма рекомендательные писать собирался! Ты куда смотрел, паскудник? Ты сюда, сюда вот, – Дормидонт Прасковьевич увеличил на полстолешницы бланк и грохнул в район печати кулаком, так что взвизгнул пластик, – посмотри!
Елисей отер рукавом пиджака начальничью слюну со щеки и глянул куда велено.
Дата под врачебным заключением была вчерашняя.
– Ты мне врать еще будешь, курва?! – замахнулся Дормидонт Прасковьевич. – Смотрел он медкарту! Ее позавчера не было еще!
Одной капсулы бензо для сегодняшней встречи явно оказалось мало. Елисей почувствовал, как у него начали неметь губы.
– Но это только начало истории, – оскалился шеф и стал похож на псину из-за Стены. – Я уж не знаю, кто эту лярву, мать ее, надоумил, явно кто-то из профсоюза, но она вчера два письма отправила. Первое – в Службу демографического развития, а второе – Генеральному!
Слова начальника с трудом пробивались сквозь звон в ушах. Смысл их доходил до Елисея еще натужнее.
– Все как надо, через Канцелярию зарегистрировала, составлены – не придерешься. Грамотная, холера! – продолжал рычать Дормидонт Прасковьевич. – В Демографию пишет, мол, готова на повторное оплодотворение. А Генеральному – в рамках социальной политики Компании прошу разрешить проведение операции по замене хрусталика на интраокулярную линзу для моей дочери. Из Демографии на радостях подсуетились, и оба письма на стол к Самому. А тот возьми и отпиши – «В работу»!
