Геометрия любви: Банальный треугольник | страница 2
…Когда равновесие в душе нарушено — многие из нас инстинктивно стремятся в родной уголок, свою нору, где никто не помешает душевному маятнику успокоиться и затихнуть. Хотя может ли он замереть в сердце человека? Достаточно легчайшего прикосновения к чувствительной, важной струне — и он раскачивается вновь: сильно, слабее, слабее… Притих. И снова — слово, жест, взгляд — и вечное движение.
Тибби любила тишину. Конечно, в городской квартире это понятие относительное. Вот и сейчас под окнами слышны машины, что-то глухо гудит в трубах в ванной, а в квартире выше этажом выясняют отношения соседи. Она слышит их не совсем приличный перечень претензий друг к другу почти каждый день. «И вот это святость брака… Приятно, ничего не скажешь, так ненавидеть друг друга днем, а вечером прыгать в одну постель».
Тибби поморщилась: ну сколько можно прислушиваться, критиковать соседей, — и направилась в ванную. Горячий душ с ароматическим молочком — это то, что ей сейчас нужно. В этот момент раздался противный визг телефона.
— Алло? — сказала Тибби в трубку с таким раздражением, словно телефон был виноват во всем на свете. В трубке что-то ответили. Лицо вдруг резко побелело, потом на щеках обозначились два ярко-розовых пятна, которые поползли к ушам, заливая краской все лицо.
— Н-нет… Зря ты надеялся… Я тебе все уже сказала… Повторить? Не-на-ви-жу!..
Тибби разрыдалась чуть раньше, чем бросила трубку. Вероятно, там услышали громкий всхлип… Ей все равно, все равно, все равно… Пусть он думает что хочет!
В маленькой пустой квартирке на Леонард-стрит плакала сама покоренная и оскорбленная гордость. И, словно пытаясь успокоиться, худенькое тело тихонько раскачивалось взад-вперед. Так качался маятник в ее сердце — глухо, сильно, причиняя боль. Слезы стекали по щекам, по носу, чуть задерживались на его кончике и срывались вниз — вместе с маленькой частичкой израненной души.
Выплакалась. Но и боль, и обида остались. А к ним примешалось сомнение — и робкая надежда. Это был Свен… Он редко звонил, даже когда они встречались. А сегодня («Мамочка, за что же мне такое!») этот негодяй, но все еще любимый, пригласил «свою рыжую девочку» на свидание! Что же делать?
Как же ей было хорошо с ним! Как он угадывал ее бурный, необузданный темперамент! Как понимал все импульсы ее тела! Как ценил страстность, взрывной характер, неизбывное желание наслаждаться! Свен, пожалуй, самый опытный партнер из тех, что были у Тибби. Из этого не следует, мол, у нее их был миллион, просто в колледже она не только целовалась с мальчиками — к Питеру это не относится, он просто друг, — но все попытки постичь тайну секса были весьма неудачными и очень непродолжительными. В глубине души она понимала: умение Свена продиктовано исключительно числом сексуальных связей. Красавчик был из тех неутомимых донжуанов, что отдаются каждой своей пассии, словно живут с женщиной свою последнюю ночь. Словно завтра наступит потоп. Или рухнет небесный свод. Или разверзнется земля. Да так, в сущности, и было. Наутро Свен забывал осчастливленную им красотку.