Дэниэл взял со стола ножницы и направился к своей пациентке. Она испуганно отшатнулась.
— Нет, оперировать вас, тем более ножницами, я не собираюсь. — Он быстрым движением надрезал штанину. Минута — и джинсы годились разве что для пляжа.
Врач осторожно приподнял ткань. Тибби поморщилась. Ожог оказался не сильным, но весьма болезненным. Дэниэл стал аккуратными легкими движениями наносить на кожу антисептик. Она вздрогнула.
— Вам больно?
Его руки мягко дотрагивались до пострадавшего участка, но движения стали машинальными. Дэниэл поймал себя на мысли, что не может и не хочет отвести взгляд от лица. Что-то в нем было, что-то непонятное, необычное, будоражащее… Чуть вздрагивающие бледные губы, покрасневшие щеки, легкие морщинки в уголках рта, которые бывают от частой открытой улыбки… И грустные глаза.
— Что-то не так? — донеслось до Дэниэла откуда-то издалека. Он не сразу понял смысл этих слов, пораженный интонацией, с которой они были произнесены. Прозвучавшая в коротком вопросе нежность не соответствовала образу, который создался раньше, когда он впервые увидел воинственную рыжую бестию, всем и всеми недовольную.
Теперь же он разглядел и терпеливое ожидание в участливо приподнятых черточках бровей, и живой интерес, и волнение… И блеск огненных локонов, и — поразительно! — без единого изъяна кожу цвета слоновой кости…
Из забытья его вывела дрожь, пробежавшая по телу пациентки, непонятным образом передавшаяся и ему. Дэниэл поймал себя на том, что довольно-таки бесцеремонно разглядывает эту рыжеволосую страдалицу.
— Нет-нет, все нормально. — Приблизившись к столу, который стал своеобразным островом спасения, Дэниэл оперся о холодную поверхность руками и тут же отдернул их. Ладони хранили тепло, которое не выносило прикосновений к безжизненному стеклу. Ее тепло.
Он довольно резко обернулся. Пациентка продолжала доверчиво и робко смотреть ему прямо в глаза. На мгновение показалось, что исчезли те несколько метров, что разделяли их. Он увидел ее лицо совсем близко, ощутил ее прерывистое дыхание… и утонул в изумрудном бархате изумительных глаз.
«Это приворот, — подумал он. — Нет, волшебство».
— Вы — колдунья? — чуть слышно прошептал Дэниэл.
Тибби не удивилась столь странному вопросу. Ее еще в колледже так дразнил Пит.
— Нет, — ответила она тоже шепотом, — но я учусь.
— Начинающая ведьма — это еще страшнее.
— Почему же? — удивилась Тибби.
— Стоит произнести пару неудачных заклинаний — и лягушонок вместо принца превратится в кузнечика.
