в Лос-Анджелесе.
Джереми почувствовал, как волнение перерастает в тревогу.
Да уж, это не Диснейленд.
Здесь всякое может случиться.
Он уже пожалел, что явился сюда один. Вчера он чувствовал себя гораздо спокойнее, ведь рядом была мама.
Вот блин, подумал он. Неужели я такой маменькин сынок, что не могу и шагу без нее ступить? Как-никак шестнадцать годков стукнуло.
Ну что со мной может случиться?
Пусть многие посетители выглядели грязными, неотесанными и буйными, немало было и вполне приличных: хорошо одетые супруги, семьи с детьми, парочки или небольшие группки самых обыкновенных подростков.
Полным-полно детворы.
И все, кажется, замечательно проводят время. Как будто не замечают рыщущего рядом сброда.
Но они-то гуляют не в одиночку, подумал Джереми.
– Слышь, красавчик, – услышал он резкий голос, заглушивший все остальные звуки. – Да-да, ты, в синих шортах.
На мне сейчас как раз синие шорты.
Но это вовсе не значит, что она обращается ко мне.
Джереми обернулся.
– Да, ты, – сказала девушка. Она стояла в игровой будке и жестами приглашала его зайти. Позади нее находился металлический стенд, уставленный бутылками. Стены по обе его стороны были до потолка забиты мягкими игрушками. – Шагай сюда, – звала она. – Давай, красавчик, не стесняйся. – Она перекинула мячик из руки в руку, опираясь одной ногой на небольшой выступ в кабинке. Фартук, в который она складывала деньги, прикрывал шорты. Ее груди качнулись под тонкой тканью футболки, когда она подкинула и поймала мячик. – Всего по доллару за бросок. Сбил бутылки – выиграл приз. Кто не рискует, тот не выигрывает.
Джереми покраснел, промямлил: «Нет, спасибо», – и поспешил прочь.
Мог бы и попробовать, думал он. А теперь она решит, что я полный лох.
Тем более, поучаствовав в игре, я мог бы получше ее рассмотреть. Пусть на мордашку она не фонтан, зато все остальное…
– Здорово, парнище.
Джереми остановился как вкопанный при виде ухмыляющегося коричневыми зубами бомжа.
– Парнище, поделись долларом, а? Ты ведь хороший мальчик, не? Смекаешь? – Он протянул грязную руку. – Подай четвертак убогому.
Джереми почувствовал холодок в паху.
– Нет у меня четвертака, – выдавил он, слыша в собственном голосе плаксивые нотки. – Извините.
– Тады доллар давай, парнище, – другой рукой бомж почесал задницу. – Ведь ты же славный парнище, верно? А то я не ел уже…
– Канай отсюда, говно собачье!
Джереми вздрогнул и отпрянул, когда какой-то парень проскочил мимо него и боднул бомжа головой в ковбойской шляпе.
