Собеседники переглянулись, а я призадумалась: если они не знают, что такое двусмысленность, то ни о каком нарушении приличий речь не идет.
– А какое другое значение можно вложить в мое предложение поделиться опытом? – Вопрос Хала прозвучал чересчур заинтересованно. – У нас слова имеют лишь один смысл, иначе можно настолько усложнить жизнь, что дойдет до суда справедливости.
Я уже пожалела, что вообще завела разговор о приличиях. Обвинила иномирца в домогательствах, в темных мыслях, а выходит, только у меня голова дурная. Поэтому махнула пушистой белой варежкой и попросила:
– Оставьте, лар Хал! Забудем.
Не тут-то было, сзади раздался голос Кайго:
– Леди Оливия, если я другим женщинам это предложу, они тоже сочтут, что за ними ухаживают? Или, как вы сказали, флиртуют?
Я скрежетнула зубами и ответила, не оборачиваясь:
– Вполне возможно. Смотря как будет сделано ваше предложение, в связи с чем, в какой обстановке. Даже тональность голоса влияет.
– Леди Оливия, какой второй смысл вы нашли в предложении Хала? – не унимался Тьюго, причем, мне показалось, не без иронии.
Ох, как же неприятно слушать его мрачные и язвительные высказывания! Раза три открыл при мне рот, но каждый – с подковыркой.
– Уже не важно! И давайте забудем! Пожалуйста.
Дальше я ехала молча, самой себе напоминая толстого, надувшегося на «взрослых дяденек» снеговика. По большому счету, по собственной неосторожности попала в двусмысленную ситуацию, а дуться на себя – глупо. Зад ныл от тряски; было откровенно скучно. Окружающий пейзаж производил удручающее впечатление, напоминая о событиях трехлетней давности: редколесье с одной стороны, кажется, дальше болота… были, с другой – длинная цепь невысоких холмов, покрытых голым кустарником и заметенных снегом.
В груди екнуло, когда после поворота перед нами раскинулась до самого горизонта степь. Раньше здесь было раздолье степнякам. Шандар – их исконная территория. Здесь три года назад стояли многочисленные пестрые шатры, повозки. Город Шидарцы – яркая, шумная, казалось, вечная праздничная ярмарка с бойкой торговлей, зазывалами, шутками, песнями и плясками, почестями Богу Ветра и Богу Торговли.
А сейчас вместо городка – ровное белоснежное поле, заливаемое солнечным светом до слепящей яркости. Прикрыв рукой в варежке глаза, я отыскала посреди этой белой пустыни одинокое, невысокое дерево розан. Ровный толстенький ствол и густая шарообразная крона нежно-розового цвета. Мороз, а на ветру все равно трепещут розовые листики…
