Ее лицо стало ещё печальнее.
— Значит, ты чувствуешь то же самое: мы никогда больше не увидимся, сказала она.
— Ничего подобного. Клянусь тебе. Но что такое наша жизнь? Ожидание смерти? Это, конечно, печально, но разве из этого не следует, что мы должны ценить каждую подаренную нам минуту?
— Да, милый.
— Тогда спой. Растяни эту минуту. Для того и предназначены песни, и самая немудреная из них важнее величайшей из картин.
Она запела, покачивая роскошным бюстом.
— Прекрасно! — сказал он, когда она закончила петь. — Я бы сказал, что даже прекраснее, чем тогда, в первый раз.
— Когда ты вернешься ко мне?
— Я войду в эту дверь в четырнадцать пятьдесят в следующий понедельник. Всего шесть дней.
— Тебе ничто не угрожает?
— Физически — нет.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сказать, что душа моя тяжело пострадает от общения с грешниками. Это всегда вредит, ты же знаешь, — он улыбнулся.
— Поцелуй меня, Колин.
— Одетым? И ты не почувствуешь себя, как Бетси?
— Я не могу чувствовать себя, как Бетси, потому что люблю тебя.
Он поцеловал её. Она обняла его. Когда губы Ивонны оказались возле его уха, она прошептала:
— Чем бы вы там не занимались, присматривай за моим папашей. Будь осторожен, любовь моя! Не доверяй ему!
Капитан Хантингтон вошел в конференц-зал отеля «Каню» за час с лишним до остальных. Зал занимал верхний этаж, и в окно он видел огромный автомобильный паром у пирса, принимающий припасы для вечернего рейса. На борту будет больше тысячи человек, включая экипаж, и полторы-две сотни машин. Как только он шагнет на борт парома, операция начнется, и пути назад уже не будет.
Пока у него ещё оставалась возможность вернуться в Лондон, забрать Ивонну и эмигрировать в Австралию или завербоваться в армию, и ещё масса других возможностей. Но выбор он уже сделал.
Через час в этом зале, он откроет собрание профессиональных преступников. Как только собрание откроется, исчезнут даже такие альтернативы, как уехать в Айдахо и наняться мальчиком на побегушках к лорду Глэндору.
Но это все были даже не альтернативы, а чистый бред. Он должен двести тысяч фунтов — какие ещё могут быть иллюзии?
Они сидели перед ним полукругом, словно торговцы биллиардными шарами, обсуждающие конвенцию о разделе рынков сбыта. Шарль Бонне, торговец наркотиками, сводник и убийца, в элегантном голубом костюме. Рядом с ним Форд Макгенри — дезертир, сутенер и бандит, убивающий без колебаний. Судя по расчетам компьютера, именно эти двое и попытаются убить его, чтобы завладеть деньгами.
