Они пожали друг другу руки, и капитан махал вслед, пока машина не скрылась из виду.
Ивонна окликнула его из кабинета. Он с облегчением закрыл входную дверь и поднялся к ней.
— В чем дело? — спросил он.
— Я хотела убедиться, что он ушел.
— Замечательный человек, — он обнял её за плечи и повел в спальню, где они сразу же начали раздеваться.
— Он был особенно восхищен моей тактикой в Коралловом море.
— Что ты заладил, как попугай?
— Я? Попугай?
— Можешь ты, наконец, сказать, о чем говорили с тобой жена и её родственники?
Ивонна уже совсем разделась и помогала ему расстегивать рубашку.
— Она хочет развестись. Все они этого хотят.
— Какой ужас! Ты же, конечно, не дал согласия?
— Это ещё не все. Они требуют, чтобы я отдал им дом на Фарм-стрит, Розенарру и половину виноторговой фирмы, которые, как ты уже знаешь, я успел проиграть Брайсону.
— О Боже! — вздохнула она, снимая с него штаны и подталкивая к необъятной постели.
Через полчаса капитан отвалился от Ивонны.
— Все бесполезно, дорогая, — вздохнул он.
— Надо попробовать еще, прежде чем заявлять такое, Колин, — хрипло выдохнула она, — ты бросаешь меня в состоянии натянутой струны.
Ивонна села на постели. У неё была великолепная грудь — две клубнички на идеальных молочно-белых полушариях, стоящих параллельно линии горизонта. Говорила она с сильным марсельским акцентом.
Капитан уставился в потолок. Лицо его было мрачно.
— Я, кажется, теряю все на свете, — грустно сказал он, — эта проклятая семейка отняла у меня не только жену, собственность, свободу, но и эрекцию.
— Ты был запрограммирован на все это. Как компьютер. Не волнуйся может, все ещё обойдется.
Капитан встал и завернулся в простыню, став похожим на римского патриция. Подойдя к макету ТВД, он уставился на участок Кораллового моря.
— Мне жалко жену, — сказал он, — я готов потерять все, но только не её.
— Врешь!
Он возмутился.
— Я её боготворю!
— Прекрасно! Продолжай в том же духе. Но любовь и обожание — не одно и то же. Ты можешь до посинения говорить о том, как ты её боготворишь, но любишь-то ты меня — не так ли, мон шери?
Он продолжал рассматривать макет.
— Это было великолепное сражение! Битва в Коралловом море стала первой, где авианосцы сражались против авианосцев. Капитан второго ранга Фудзикава утверждал, что американцы победили только потому, что раскрыли тайну японских секретных кодов и знали все их планы заранее. Я предложил ему переиграть заново все сражения на его условиях, причем у меня оставались только «Йорктаун» и «Лексингтон», да ещё три крейсера. Я поклялся, что победа будет за мной.
