Винцо и Верона свыклись друг с другом за миской картошки и жили бедно, скромно, насколько позволяли средства. Совьяр надолго замкнулся в себе, сторонился людей. Многие сразу после войны зажили на широкую ногу, думали только о себе и знать не хотели тех, кого жизнь основательно потрепала. Но с некоторых пор в деревне что-то переменилось; тогда-то и приобрел вес и авторитет Винцо Совьяр со своей явной бедой и скрытым бунтарством, причиной которого была опять-таки его деревянная нога.
Хозяева победнее, отчаявшись прокормить семью каторжным трудом на своих крохотных наделах, оставляли надрываться на поле жен и детей, а сами уходили кто на лесозаготовки, кто на ближние лесопилки. Тяжелая это была работа, и чем тяжелее, тем меньше за нее платили. Тут рождались в голове новые мысли, мужики вели какие-то разговоры, кое-где даже читали газеты, ходили разные слухи, разрастаясь до сказочных размеров, свидетельствующих об одном: людей никогда не покидает вера в лучшее будущее. Приходили домой те, кто работал на железной дороге, и приносили вести о демонстрациях рабочих, о массовых забастовках, пересказывали то, что услышали в поездах, на станциях. От всего этого в головах начинало проясняться. На последних парламентских выборах оказалось, что в деревне четырнадцать голосов подано за коммунистов. Откуда только они взялись, эти голоса! Нельзя же поверить, что кого-то могли сбить с толку речи Совьяра. Судили-рядили об этом долго, поговаривали даже, что некоторые бабы перепутали при голосовании номер избирательного списка. Старостиха первая спохватилась и призналась в этом, и хотя прошла уже целая неделя, староста все-таки хорошенько ее вздул.
С того времени Винцо Совьяр павлином расхаживал по деревне, если можно так выразиться, при его деревянной ноге. Успех коммунистов он приписывал себе. Впрочем, с ним никто и не спорил. Действительно, вокруг него собралось несколько парней и мужиков помоложе, все вместе они образовали нечто вроде деревенской ячейки.
После выборов ожидали чуда. Больше года ждали сложа руки.
В один апрельский день, когда полная соков земля ожила, а солнце напоило каждую почку на деревьях сладким дурманом, Винцо Совьяр обходил свой маленький огород. Тяжело вздыхая, нагибался над теплыми комьями земли, растирал их пальцами, расчищал граблями грядки и своей единственной ногой пытался утоптать и выровнять узкую тропку. Но все его старания шли насмарку, потому что, пока он утаптывал землю здоровой ногой, деревянная уже выдавливала рядом круглую глубокую ямку. Наконец ему надоело, и он бросил это бессмысленное занятие. Подойдя к плетню, Совьяр начал поправлять прутья, чтобы не осталось ни единой большой щели и куры не пробрались на грядки с горохом и фасолью.
