«Да! Я заплачу любую цену!»
Виллиан вздрогнул, ощутив стремительно расходящийся по телу жар. Он неверяще оглядел собственные руки, ноги, клинок... Они горели. Горели ярким, нестерпимо ярким золотым пламенем, которое, казалось, пожрет любого. Любого, кроме своего хозяина.
Юноша с каким-то удовлетворением посмотрел на пятящегося назад мага. В нем не было более прежней силы, не было властности - им пришел на смену животный страх. Страх перед ним, тем, кого он минуту назад играючи отбросил в сторону. Виллиан улыбнулся и выпустил наружу свои ярость, боль, гнев - все то, что накопилось за прожитые без дара годы.
В ту же секунду огонь, охватывающий юношу, взвился до самых небес, раскрывшись средь облаков прекрасным огненным цветком; миг - и вот уже пламя обрушилось на землю, сжигая, испепеляя и поглощая все, до чего могло дотянуться.
И только тогда Виллиан понял, что он совершил.
Каэл сидел посреди разорённого ураганом клочка леса и нервно смеялся. Сознание, и без того ошеломленное свалившимися на юношу событиями с трудом переваривало странное, донельзя реалистичное видение, навеянное даром. В голове роились десятки, сотни мыслей - плохие ли, хорошие ли, но касались они в большинстве своем его жизни после смерти родителей.
Судьба, грубо вырвав Каэла из тихой, размеренной, ничем не примечательной деревенской жизни, где просто увидеть проезжающего через деревню воина - уже событие, забросила его туда, где даже демоны далеко не страшная сказка. Туда, где паладины бьются с тварями, недостойными называться людьми. Туда, где он сам превратился в былинного героя, открывшего в себе дар.
Ото всего этого хотелось одновременно и смеяться, и плакать - едва обретя семью юноша вновь её лишился, а теперь в его сердце поселился самый настоящий ураган. Дикий, свирепый и необузданный. Даже сейчас Каэл чувствовал его, дремлющего, расслабленного и донельзя довольного. Казалось даже что еще чуть-чуть - и дар замурчит, словно объевшаяся сметаной кошка... Вдруг дар вздрогнул и, словно почувствовав направленное на себя внимание, вспыхнул. Неожиданно накатившая следом волна бодрости смыла и усталость, и тоскливые мысли.
Каэл встрепенулся, смахнул с лица насквозь промокшую прядь непослушных волос и оглядел свою заляпанную грязью одежду. Да, видок его оставлял желать лучшего - такого молодца ночью в лесу увидишь, так помрешь от страха. «Ну дак воины церкви, чай, не девки какие...», подумал юноша, уверенно зашагав в сторону раздававшихся неподалеку голосов, отчётливо слышимых даже за шумом грозы.
