— Ничего удивительного, что балерины зачастую фригидны, а среди танцовщиков так много геев… У нас парни вообще были на вес золота: восемь девок — один я. Над ними и угроза отчисления не висела, и требования не такие драконовские предъявлялись.
Правда, в основном, они и служили чем-то вроде штативов для поддержки артисток. Нуриевых — единицы. Нет, не так: Нуриев — он и есть Нуриев, один-единственный.
* * *
Талия рассказывала, как познакомилась с первым мужем.
Среди зрителей сидел юноша. Не сводил с неё глаз. Во время представления держал сложенные перед грудью ладони, будто молился на икону. Брал одно и то же место в одном и том же ряду.
— Я в восьмом ряду, в восьмом ряду, меня узнайте вы, маэстро! — подхватывала я.
— Ай, вечно ты со своими!
И, значит, в руках юноша держал всегда — одну крупную розу. Не простую, а райскую: сорт «эдем роуз». Откуда-то прознал, что это любимый цветок Талии.
От перевозбуждения терзал несчастное растение. Потом подходил к сцене и смущённо клал у её ног нечто жалкое, вялое, комканое: в мятом целлофане, со сломанным стеблём, с осыпавшимися наполовину лепестками.
Шубы? Бриллианты? Откуда, балда, у студента-то?! Зато у него была совершенно демоническая, байроническая внешность. Бледность, мрачность, сила и страсть — всё это обрамлено, заключено в рамку из спутанных кудрей.
Тёмные кудри и зелёные глаза. Смешанная кровь: мама русская, отец осетин. Оба погибли в аварии год назад.
— Видела Тома Харди в «Грозовом перевале», в роли Хитклиффа? Вот такой он был. Я, прямо, когда вблизи увидела, чуть в трусы не кончила!
И это говорит щепетильная Талия, когда-то красневшая от слова «пердимонокль»!
Вообще, в современной литературе чрезвычайно модно женское сквернословие. Очень пикантно выглядит, когда утончённая, рафинированная дама — нежным, хрустальным голосом выругается грязно, как сапожник.
Сегодня Талия спокойно может сказать мне: «Ну что, зассала?». Или: «Ты в полной жопе». Или: «Не будь я сукой».
(…Уф-ф! Наконец, и я перешагнула через себя. Хоть тушкой, хоть чучелком, хоть левым боком прилепилась к популярной современной женской литературе).
* * *
Итак, они влюбились: прекрасная Талия и юноша с холопской фамилией Генералов и коммунальным именем Юра.
Как я упоминала, с матерью у Талии были всегда сложные отношения. Не как у дочки с мамой — а женские, сопернические, ревнивые. Она её не пригласила ни в загс, ни на свадьбу.
Была бедная, но шумная и трескучая студенческая вечеринка в общежитии для будущих инженеров: там учился жених.
