Мухоловка сытенько срыгивает обглоданные косточки. А на свет рождается продукт Машиной творческой активности, новый стихотворный шедевр.
Когда б вы знали, из какого сора…
* * *
Маша, изогнувшись, насколько позволяет комплекция, разглядывает себя в зеркале со спины. Результатом остаётся довольна. Вбивает пухлые, сдобные ступни в туфли на высоченных каблуках. Виляя тучными бёдрами, шаткой походкой манекенщицы дефилирует туда-сюда. На поворотах эффектно подбоченивается, откидываясь назад. Хлопает развесистыми приклеенными ресницами: мол, какова?..
Хороша! Особенно хорош прекрасно сохранившийся, выдающийся во всех смыслах бюст. Маша рассказывала: первый муж сходил с ума от её пятого размера. Его воля, не выпускал бы из рук как котят. С каждой грудью здоровался, целовал. Каждой дал прозвище: левой «Лакомка Мусик», правой: «Скромняшка Марьванна». Или наоборот? Ах, уже плохо помнится…
Молодец она, Маша. Уважаю! На вечере все тётки будут в кофтах, в дешёвых матрёшиных пластмассовых бусах, в сапогах а-ля доярки колхоза «Красное вымя». А она — с медленными ресницами, отбрасывающими на щёки тень, в лаковых туфельках на прозрачный чулок, в натуральных камнях, оправленных в серебро. В струящемся, извилистом платье со шлейфом, как русалочий хвост. Заморская птица, по ошибке залетевшая в курятник.
Не удивительно, что с вечеров Маша никогда не уходит одна. Наутро объявляет, что нашла своё счастье. И чтобы мы искали свадебные подарки и заказывали зал с караоке в ресторане, с китчевым названием «Хлеб&соль».
Раньше мы, простодушные, неслись галопом, сломя голову по магазинам. А сейчас просто спокойно ждём логического развития событий. Через неделю, максимум через две, Маша шумно, со скандалом, на радость местной жёлтой прессе, выгоняет «это ничтожество, этого вертихвоста в штанах, этого жиголо».
А ведь в школе — не поверите — Маша не пользовалась успехом у мальчишек, ну то есть абсолютно. Сидела тихо, как белобрысая мышь под веником. О чём и выплеснулась однажды в местной районке своим первым «пионерским» опусом:
— В школьном зале оркестр гремит,
И мелькают весёлые лица.
Всё танцует, поёт, веселится —
Лишь девчонка одна в уголочке стоит.
Обошли её танцем мальчишки —
А сама миловидная вроде.
Обошли её танцем мальчишки —
А причёска и платье — по моде.
В вихре танца подружки несутся,
Лишь одна в этом зале тоскует.
И минуты часами плетутся,
Пока рядом другие танцуют.
Кончен вальс. Но уж танго запело.
И мальчишки, ничуть не смущаясь,
