– Извини, я не собиралась плакать.
– Как ты поживала без меня?
– Честно? Не очень хорошо. Последние несколько дней были для меня нелегкими.
– Для меня тоже.
– Я решила, что ты не придешь. Я думала… Я думала…
Еще ненадолго задержав ее руку в своей ладони, Маттео встал и предложил:
– Пойдем поговорим.
В баре небольшой гостиницы, расположенной рядом с церковью, Маттео заказал коньяк себе и Эмме. Они устроились в укромном уголке, подальше от взглядов других посетителей.
Когда официант принес заказ, Маттео тут же сделал большой глоток коньяка. Эмма посмотрела на свой бокал отсутствующим взглядом и сняла куртку, под которой обнаружилась кремовая блузка. Сквозь полупрозрачную ткань просвечивал бюстгальтер в тон. На шее Эммы висела изящная золотая цепочка с пятью крошечными подвесками в виде луны и звезд.
Маттео поерзал на стуле, пытаясь подавить желание провести пальцем вдоль этой цепочки, ощутить жилку, бьющуюся в основании стройной шеи, услышать, как Эмма дышит и как она шепчет его имя.
Эмма подвинула к себе по черной лакированной столешнице свой бокал с коньяком и спросила:
– Почему ты пришел?
Маттео хотелось спросить ее о том же, услышать объяснения, почему пришла Эмма. Ему все еще было сложно изливать свою душу после стольких лет, когда она была надежно заперта от всех. Но он видел в глазах Эммы страх, заметил, как она побледнела, когда они сели за этот столик в баре.
Она подалась к нему, всем своим видом умоляя объясниться.
– Я сначала думал, что будет достаточно просто попросить тебя работать со мной. Считал, что достаточно моего признания в любви. Но я осознал, что это не так, пока мы с тобой были в разлуке. Думаю, ты и раньше слышала признания в любви: твои родители и твой бывший жених тоже говорили, что любят тебя, но никогда не доказывали свои чувства на деле. Мне столько нужно было тебе сказать! Я должен был подобрать правильные слова, до конца открыть тебе свое сердце, чтобы доказать мою любовь к тебе. Но я испугался. Я боялся, что если стану с тобой до конца откровенным, то и сам пойму, как сильно тебя люблю и как больно мне будет тебя потерять.
Маттео замолчал и взглянул на Эмму, словно пытаясь почерпнуть в ней силы продолжать рассказ. Она кивнула, и он снова заговорил:
– Когда я был мальчишкой, мужчины, которые пытались заменить мне отца, бросали меня, каждый раз забирая с собой частицу моего сердца, пока в нем не осталось ничего, кроме скептицизма и решимости больше никогда не испытать такую боль. И тогда я закрылся от всех, запретив себе любить. Но вчера вечером я ужинал у друга. Среди приглашенных была пара, чем-то напомнившая мне нас с тобой. Они постоянно смеялись и весело болтали друг с другом, казались такими счастливыми, настроенными на одну волну. И, глядя на них, я понял, что хочу того же – спутника жизни, собственную семью, тебя, Эмма. Я хочу тебя.
