Маттео потянулся к Эмме, словно хотел коснуться ее лица, но затем безвольно уронил руку, проронил:
– Мне надо идти, – и вышел из кабинета.
Эмма прислонилась к стене и простояла так несколько минут, стараясь собраться с мыслями. Несмотря на увещевания собственного разума, она умудрилась влюбиться в Маттео Виери. Но ведь это бессмысленно, потому что она не хочет заводить еще один роман. К тому же Маттео все равно испытывает к ней только физическое влечение. Вспомнились его слова о том, что она не должна винить себя за то, что случилось в ее прошлом…
Эмма решительно оттолкнулась от стены. Хватит думать о плохом, хватит чувствовать себя неуверенно! Надо делать свою работу!
Исполненная решимости, она вернулась в бальный зал, и первым, кто ей попался на пути, оказался Джонни Норт. Он улыбнулся той же улыбкой, которая все школьные годы сияла Эмме с плаката над ее кроватью в интернате. Эта улыбка так и призывала взбунтоваться против строгих интернатских правил и ожиданий родителей.
Эмму охватило волнение. Еще не поздно победить неуверенность в своих силах, стать беспечной и сильной, забыть о прошлом и уверенно смотреть в будущее!
Она протянула руку и представилась:
– Эмма Фокс.
Джонни ответил рукопожатием и произнес, растягивая слова на американский манер:
– И что привело вас в Венецию, Эмма Фокс?
– Я в бегах.
Норт одобрительно ухмыльнулся:
– Люблю таких девчонок.
Маттео пытался сосредоточиться на разговоре мистера Сюэ с Себастьяном Кингом о концерте, который тот дал в Пекине в прошлом году, но то и дело глаза сами обращались к Джонии Норту, распинающемуся перед Эммой. Та в ответ ослепительно улыбалась и очаровательно краснела. Ее кожа цвета фарфора словно сияла, оттененная ярко-красным платьем.
Маттео вспомнилось, как совсем недавно он касался этой нежной кожи, когда застегивал платье Эммы. До чего же сильно ему тогда хотелось жадно вдохнуть нежный аромат роз, исходящий от нее, коснуться ее обнаженной спины губами, покрыть поцелуями стройную шею балерины!
А там, в темном кабинете, несколько минут назад он чуть не поцеловал Эмму!
Маттео в раздражении стиснул зубы. Что ж, она, как ее и просили, вполне расслабленно общается с гостями. Но неужели обязательно нужно было выбрать для этого самого красивого из присутствующих в этом зале и выглядеть настолько поглощенной и очарованной разговором? Не пора ли ей пообщаться и с другими гостями? Может, она лучше поговорит с ним, с Маттео, вместо Норта?
