Гостья на собственной свадьбе | страница 25



– Вы выросли в Венеции?

– Наша семья жила тут некоторое время. А вообще-то мы родом из Апулии – это на юге. Когда я был мальчишкой, мы часто переезжали из города в город – не только в Италии, но и во Франции, и в Испании.

– Эти переезды были связаны с работой ваших родителей?

Скорее, их место жительства зависело от того, где обитает очередной дружок матери.

– Я вырос без отца, – пояснил Маттео. – Из родных у меня только мама и бабушка.

– Значит, как и у меня, у вас нет ни братьев, ни сестер.

«Может, это и к лучшему, – подумал Маттео. – Ни к чему еще одному ребенку испытывать то, что выпало на мою долю».

Каждый раз, возвращаясь из школы, он не знал, что его ждет: то ли его выставят за дверь, то ли мать прикажет собираться, потому что они снова уезжают. Все детство Маттео преследовал страх перемен. Он с ужасом ждал очередного переезда: новый город, новая школа, новый мужчина рядом с матерью – и то же самое всеобъемлющее чувство одиночества, незащищенности.

Отогнав прочь воспоминания, Маттео только сейчас заметил, что его спутница прихрамывает.

Он замедлил шаг.

– Вам больно идти?

– Это всего лишь застарелая травма, которая время от времени меня тревожит.

Маттео зашагал еще медленнее.

– Возьмите меня под руку.

Эмма замялась, покусывая нижнюю губу. Затем, решившись, взяла его под локоть.

Они не спеша пошли по безлюдной улочке – сперва не попадая в такт шагов друг друга, затем приноровились. Тело Маттео словно пело оттого, что рядом идет такая прекрасная женщина. Хотелось защищать ее от всех невзгод.

– Вам нравилось переезжать с места на место? – спросила Эмма.

– Я ненавидел переезды.

– Почему?

– Не очень-то приятно быть новичком в классе. Иногда меня принимали неплохо, но чаще я становился мишенью для насмешек.

Эмма поежилась.

– Похоже, вам в школе было несладко, как и мне. С десяти лет я занималась балетом. Мне это нравилось, но я чувствовала себя такой одинокой!

– Вам не хватало родителей?

– Да, порой…

Маттео понял: Эмма что-то недоговаривает, но, судя по замкнутому выражению ее лица, не хочет развивать эту тему.

– Вы все еще танцуете в балете?

Он хотел заговорить о чем-нибудь нейтральном, но, похоже, затронул еще более серьезную проблему, потому что Эмма вздрогнула, отстранилась и побледнела.

– Нет. Я не танцую уже несколько лет.

– Почему?

– Когда мне было девятнадцать, я сломала лодыжку. Перелом был таким сложным, что пришлось скреплять кости металлическими пластинами.

Маттео понимал, что не стоит продолжать расспросы, но ему хотелось лучше понять Эмму.