Возвращение туда врезалось в его память навсегда. Он до сих пор помнил, как тяжело переживал потерю Меган, виня себя в том, что ее уволили. Именно тогда Гейб понял, что если бы не привязался к ней так сильно, то ни для него, ни для нее расставание не было бы таким болезненным.
А еще Гейбу было страшно до жути от понимания, что впереди его ждут новые издевательства, и мальчик ненавидел сам себя за свою беспомощность. «Наверное, родители правы, – думал он. – Мне нужно научиться давать сдачи. Однажды я накажу всех своих обидчиков и исправлю то зло, которое причинил Меган».
И то и другое Гейб уже исполнил. Едва начав самостоятельно зарабатывать деньги, он отправил своей бывшей няне чек на солидную сумму. Ну а с обидчиками он давно уже разобрался в драках.
– Вас отправили в интернат? – в замешательстве переспросила Этта. – Даже представить не могу, что вы тогда чувствовали! Я бы не смогла отослать от себя свою дочь.
– Все мужчины рода Деруэнтов проходят через воспитание в интернате.
Габриэль готов был поклясться в том, что никогда не поступит так со своим сыном – вот только сына у него никогда не будет. Сердце сжалось от привычной боли.
– Ваша мама, наверное, тяжело переживала разлуку с вами.
Гейб так не думал. Он никогда не был особенно близок с родителями. Да, он знал, что те им гордились. Гордились его внешностью и обаянием. Гордились, что смогли произвести на свет здорового наследника рода. Но они вряд ли скучали по сыну в его отсутствие.
– А вы сами были не против отъезда? – спросила Этта.
Глаза ее расширились, в них читалось любопытство, смешанное с сочувствием.
Гейб не смог солгать и бесцветным голосом ответил:
– Я смирился с решением родителей.
– Это не ответ… – Она не успела договорить, потому что раздался громкий, настойчивый звонок в дверь.
Гостья прижала руку к груди, словно пытаясь унять страх, внезапно сжавший сердце, и прошептала:
– Томми…
Гейб вскочил со своего места.
– Ждите здесь!
На мгновение на лице Этты отразилось желание так и поступить, но затем она покачала головой:
– Если это Томми, то я сама должна с ним разобраться.
Габриэля восхитила твердость характера этой женщины. Хотя в ее глазах читался страх, но спина ее была гордо выпрямлена.
– Ладно, как скажете. Но если это и в самом деле Томми, я не позволю ему вас обидеть.
На ее побледневшие щеки вернулся легкий румянец.
– Хорошо. Но будьте осторожны.
– Обещаю, – улыбнулся Гейб, чувствуя, как по жилам побежал адреналин.
