Но иначе нельзя. Если постоянно нападать на деревни, словно отбившиеся от Клана дикари, то не успеешь и глазом моргнуть, как объятый пламенем клинок пронзит сердце. Куда проще и безопаснее наловить всяких лиходеев, за избавление от которых еще и спасибо скажут, посадить под замок и время от времени «доить».
С этим тоже не без вопросов. Привычно кусать за шею нельзя – в жилы узника попадет вампирский яд, и новообращенный голодный рот готов. А если учесть, что получившая бессмертие вкупе с неутолимой жаждой шваль не имеет никаких представлений о сдержанности и терпении, выйдет еще один дикарь на радость охотникам и аскетам. Уж лучше покормить тех, кто преданно служит долгие века, ведь отлично сработавшийся отряд в разы полезнее шайки криворуких новичков. Однако исключения, как и в любом другом деле, само собой бывают.
А раз по старинке - клыками в теплую плоть - никак, приходилось озабочиваться жгутами, бинтами, острейшими и, что важнее всего, чистыми лезвиями. В рану попадет зараза – пиши пропало, а если пленник еще и брыкаться начнет… В общем, Арон очень скучал по бескрайним и беззаконным просторам Нар’Фарату.
- Вы очнулись, хозяин? – раздался за спиной вкрадчивый голос.
Вожак обернулся. Перед ним стояла высокая молодая женщина из недавно обращенных. Несмотря на бледную кожу и темные губы, она меньше всех из стаи походила на покойницу – скорее просто на больную неизлечимым недугом. Голубые глаза еще не потускнели, и даже трупная пелена не могла скрыть их небесную яркость, а лицо не выглядело как обтянутый сухой кожей череп.
Седые волосы нитями паутины спускались чуть ниже ушей. Вампир, как и все в клане Тана, носила длиннополый саван, и несмотря на ночь – белым наружу.
- Снова эти глупые вопросы, Роксана! – раздраженно пробормотал Арон. – Видишь же, что очнулся. И раз уж ты здесь – принеси попить. Бородатого старика можешь заколоть на радость парням, он вряд ли дотянет до утра.
- Да, хозяин.
Но не успела женщина выйти, как в бойницу, отчаянно хлопая крыльями, влетела большущая серая ворона. Едва не угодив главарю прямо в лицо, беспокойная птица рухнула на заросший мхом пол, запрыгала, закричала и обратилась рыжей ведьмой в мужских одеждах.
Встав на колени, она принялась рвать на себе кудри и отчаянно рыдать, раскачиваясь из стороны в сторону.
- Марфа? – Арон нахмурился. – Что случилось?
- Братика…, - заикаясь и всхлипывая, проревела гостья. – Братишку убили!
- Лука мертв? – Вожак не поверил собственным ушам.
